Сармат. Любовник войны

Ствол «Стечкина» уперся в мокрый от крови висок Сарматова. Дрожащей рукой Метлоу нажал на спусковой крючок, но вместо грохота выстрела раздался сухой щелчок. Убедившись в том, что магазин пистолета пуст, американец стал лихорадочно перетряхивать рюкзак в надежде найти патроны. На речную гальку вывалились куски сушеного мяса, консервы, пачки долларов. Патронов не было... Полковник схватил пулемет, но и его рожок был пуст. Размахнувшись, он бросил пулемет в реку и присел рядом с майором на корточки, всматриваясь в его лицо, обезображенное рваными полосами запекшейся крови.

Сарматов метался в бреду, выкрикивая громко и отчетливо:

— Вертолеты!.. Вертолеты!.. — и вдруг, словно придя в себя, сказал Метлоу: — Как тогда, в Анголе, помнишь? Это ведь был ты?! Ну признайся, янки, тогда в джунглях это был тоже ты? Я знаю... — И снова провалился в небытие...

Метлоу, сцепив зубы, чтобы не закричать от бессилия, тихо шепнул в ответ:

— Да, Сармат. Ты угадал... Только тогда ты их сделал. А теперь они тебя...

Средний Дон 14 сентября 1985 года.

Сухо шелестело от ветра степное разнотравье. Тихо поскрипывал рассохшийся деревянный крест.

— Такие вот, значит, дела, дед, — Сарматов тяжело вздохнул и сел прямо на землю. — Не судьба, видно, тебе была правнуков потетешкать.

Где-то высоко в небе заливался, сыпя трелями, жаворонок. Сарматов открыл сумку, достал оттуда бутыль с мутноватой жидкостью, пару вареных картофелин, луковицу, шматок сала и краюху душистого деревенского хлеба.

— Вот, дед, в отпуск приехал, — откупорив бутыль, Сарматов налил самогон в две стопки. — А ты... Чего ж ты не дождался? Али спешил куда?

Вокруг звенела тишина. Только жаворонок продолжал заливаться в голубом безоблачном небе да шелестела некошеная степная трава.

Опрокинув стопку, Сарматов закусил куском хлеба с солью.

— А я, дед, девушку встретил, — пробормотал он. — Хотел написать тебе про нее, да не смог вовремя. А потом уж поздно было. Потерял. Сам, дурак, потерял, по своей вине. Другой такой уж не найти. Но служба у меня такая — не до женитьбы. Как, дедуль, выпьем еще по одной? Хорош у тебя первач, ничего не скажешь.

Жаворонок внезапно смолк, уступив эфир тихому гулу мотора. Сарматов, не обращая внимания на это, выпил махом вторую стопку и закусил, хрустнув луковицей. Гул все нарастал, и скоро высоко в небе показалась тяжелая пузатая «стрекоза».

— А звали эту девушку... — Сарматов вдруг осекся. — Хотя какая разница, как ее звали. Все равно уж теперь... Господи, и что за жизнь такая у нашего брата казака собачья? Или это только у меня? Ну почему всех близких обязательно надо растерять?..

Пролетев низко над головой, вертолет завис в воздухе над соседним курганом и начал медленно садиться.

— Кажись, за мной... — Сарматов удрученно покосился на тарахтящую машину и снова наполнил свою стопку. — Видишь, дед, какими мы, казаки, теперь всем нужными людьми стали. За нами даже вон вертолеты посылают. А только что толку с такой чести? Может так статься, что и деревянного креста на могиле воткнуть некому будет. Все теперь со мной может статься, дед, такой уж мой выбор...

От вертолета в сторону кладбища, прижимаясь к земле, побежали какие-то люди. Поглядев на них, Сарматов отрезал краюшку хлеба, кусок сала и стал готовить бутерброд.

— Вот и сижу, дед, расслабляюсь после тропиков, а сам даже не знаю, какую дырку мной и моими ребятами затыкать будут. Ты мне скажи, при царе тоже так было? Или нет? Неужто всегда нами, казаками, при нужде прорехи заделывали, а потом, когда нужда проходила, и вспоминать забывали. А?

Сделав основательный бутерброд, Сарматов вздохнул и быстро приготовил еще парочку, правда чуть поменьше. Два офицера, подбежав к ограде, остановились на почтительном расстоянии. Один из них хотел было сразу подойти к Сарматову, но второй остановил его, схватив за рукав.

— Вот, дед, видно, опять у нас с тобой по душам потолковать не получится, — Сарматов грустно улыбнулся. — Ну да ничего, в следующий раз... Если жив буду.

Обернувшись к офицерам, он махнул им рукой:

— Ну, чего встали? Давайте подходите.

Офицеры нерешительно приблизились к могиле.

— У меня вот только посуды нету, — извинился Сарматов. — Не думал, что кто-то к нам с дедом присоединится.

Капитан, кряжистый конопатый блондин, кивком показал молодому старлею на вертолет:

— Сбегай.

— Так нам же приказали, чтоб сразу...

— Сбегай, — спокойно повторил капитан.

— Ага, я сейчас, мигом.

Проводив взглядом лейтенанта, капитан расстегнул китель и сел прямо на траву.

— Дед, значит?

— Дед, — кивнул Сарматов.

— И когда?

— Три года назад. Я тогда за речкой отдыхал.

— Я тоже, — капитан прищурился, глядя на небо. — Многие там так навсегда отдыхать и остались.

— Вот, принес, — запыхавшийся лейтенант поставил на траву два пластмассовых стаканчика. — Второпях ничего лучше найти не смог.