Сарум. Роман об Англии

Шесть лет назад Клавдий скончался. Его молодая жена, честолюбивая красавица, мечтая об имперском престоле для сына от предыдущего брака, заставила мужа усыновить юношу и после этого отравила императора.

Престол унаследовал Нерон – юноша способный, но несдержанный. Став императором, он первым делом приказал убить мать и начал весьма своеобразно править империей. Больше всего ему нравилось музицировать на пирах и участвовать в поэтических состязаниях. Публичные выступления Нерона ошеломляли сенат куда больше, чем речи заики Клавдия, однако к управлению государством он привлекал людей неординарных и талантливых, к примеру философа Сенеку и прославленного военачальника Светония.

В окружении Светония было немало способных людей: Гней Юлий Агрикола, доблестный военный трибун, несколько юношей из знатных римских семейств и двадцатичетырехлетний Марк Марцеллин, к мнению которого прислушивались все остальные. Марк держал себя с достоинством, больше присущим человеку лет тридцати, и прекрасно исполнял любые поручения. Легионеры и Светоний относились к нему с уважением. Ясно было, что он пойдет по стопам Агриколы или даже самого наместника. Высокий мускулистый юноша с правильными чертами лица, крупным носом и красивыми черными глазами, над которыми сходились густые брови, внушал Портию неимоверное восхищение.

В первые месяцы после приезда в Британию Портию пришлось нелегко: наместник не обращал на него внимания, а родовитые юноши, снисходительно взирая на молодого человека без связей и средств, не стремились принять его в друзья. Марк проникся к нему сочувствием и заявил остальным:

– Негоже нам чураться юного Портия. Он юноша старательный, о нем никто худого слова не скажет.

Светоний, который не замечал Портия в Камулодуне[1], где располагалась временная ставка наместника, теперь начал давать ему небольшие поручения и обнаружил, что молодой человек трудолюбив и смышлен.

– В бою он пока не отличился, но юноша толковый, – однажды сказал наместник своим легатам.

Подобной похвалы редко кто удостаивался, поэтому один из легатов осмелился спросить:

– А откуда он взялся?

– За него сенатор Гракх поручился, собирается за него дочь отдать, – честно признался Светоний. – А Гракхам отказывать не стоит, сами понимаете.

Портий, задумчиво уставившись в темноту, мечтал о Лидии. Перед его глазами всплывало прекрасное видение: юная девушка, не подозревая о присутствии посторонних, гуляла в саду на римской вилле сенатора. В тот день Лидии исполнилось тринадцать лет. Каштановые волосы, по тогдашней моде заплетенные в косу, замысловатым венком окружали прелестную головку; сквозь тонкий лен скромного белого платья, присобранного на талии, просвечивали очертания хрупкой девичьей фигурки и высокая грудь. Портий влюбился с первого взгляда, понимая, что ему несказанно повезло: девушки знатного рода до свадьбы не появлялись в обществе. Вдобавок Лидия, очаровательная большеглазая смуглянка, хотя и достигла брачного возраста, была еще не просватана. Наивная девуш ка, в сущности еще совсем ребенок, отличалась упрямым, но отходчивым нравом, и Портий считал ее совершенством. Лидия полагала возлюбленного человеком исключительным, и это ему льстило.

Юноша печально вздохнул. Выжить в далекой северной провинции ему помогали лишь мечты о свадьбе. Через два года Лидия станет совсем красавицей. Он ясно представил себе торжественную брачную церемонию: вот у входа в дом Гракхов собираются факельщики, звучит эпиталама – свадебное песнопение «Гимен, о Гименей!» – а Лидия в фамильном храме приносит в жертву ларам, богам домашнего очага, свое девичье платье и игрушки. Потом девушку оденут в длинное белое одеяние и накроют ярким шафранным покрывалом волосы, заплетенные в шесть кос, как у весталок. О, как Портий мечтал о том дне, когда ему будет позволено погладить шелковистые каштановые пряди, вдохнуть их чудесный аромат!

А затем при свете факелов невесту проведут в дом жениха, где она окропит двери оливковым маслом и обовьет притолоку шерстяными повязками. Он, Портий, подхватит Лидию на руки и, провожаемый восторженными выкриками гостей и скабрезными напутствиями, перенесет через порог…

Резкий порыв ветра хлопнул полотнищем у входа, и в палатку заглянул Марк.

– Любовное послание сочиняешь? – с дружелюбной улыбкой спросил он.

– Нет, пишу родителям о нашей победе.

– Да, жестокая была битва, – вздохнул Марк. – Кстати, наместник тебя похвалил, сказал, что ты себя достойно вел на переправе, как настоящий воин.

Портий зарделся от удовольствия.

– Утром выходим в разведку, на западную оконечность острова, – продолжил Марк. – Пойдешь с нами?

– Конечно! – обрадованно воскликнул Портий, понимая, что ему оказывают огромную честь.

Марк с любопытством взглянул на юношу. Особыми достоинствами Портий не блистал. Каким образом ему удалось обручиться с дочерью знатного сенатора? Может, девушка – редкая уродина, которую никто не желает взять в жены?

– Рассказал бы хоть, какая она из себя, твоя драгоценная Лидия, – улыбнулся он.