Читаем Саша Чёрный полностью

Саша Чёрный

В трамвае, набитом битком.Средь двух гимназисток, бочком.Сижу в настроенье прекрасном.Панама сползает на лоб.Я — адски пленительный сноб,В накидке и в галстуке красном.Пассаж не спеша осмотрев.Вхожу к «Доминику», как лев.Пью портер, малагу и виски.По карте, с достоинством емСосиски в томате и крем,Пулярдку и снова сосиски.Раздуло утробу копной…Сановный швейцар предо мнойТолкает бесшумные двери.Умаявшись, сыт и сонлив,И руки в штаны заложив.Сижу в Александровском сквере.Где б вечер сегодня убить?В «Аквариум», что ли, сходить?Иль, может быть, к Мери слетаю?В раздумье на мамок смотрю.Вздыхаю, зеваю, курюИ «Новое время» читаю…Шварц, Персия, Турция… Чушь!Разносчик! Десяточек груш…Какие прекрасные грушки!А завтра в двенадцать часовНа службу явиться готов.Чертить на листах завитушки.Однако: без четверти шесть.Пойду-ка к «Медведю» поесть,А после — за галстуком к Кнопу.Ну как в Петербурге не жить?Ну как Петербург не любитьКак русский намек на Европу?

1910

МУХИ

На дачной скрипучей верандеВесь вечер царит оживленье.К глазастой художнице ВандеСлучайно сползлись в воскресеньеПровизор, курсистка, певица.Писатель, дантист и девица.«Хотите вина иль печенья?» —Спросила писателя Ванда,Подумав в жестоком смущенье:«Налезла огромная банда!Пожалуй, на столько барановНе хватит ножей и стаканов».Курсистка упорно жевала.Косясь на остатки от торта.Решила спокойно и вяло:«Буржуйка последнего сорта».Девица с азартом макакиСмотрела писателю в баки.Писатель, за дверью на полкеНе видя своих сочинений,Подумал привычно и колко:«Отсталость!» И стал в отдаленье.Засунувши гордые рукиВ трикóвые стильные брюки.Провизор, влюбленный и потный.Исследовал шею хозяйки.Мечтая в истоме дремотной:«Ей-богу, совсем как из лайки!..О, если б немножко потрогать!»И вилкою чистил свой ноготь.Певица пускала руладыВсё реже, и реже, и реже.Потом, покраснев от досады.Замолкла: «Не просят! Невежи…Мещане без вкуса и чувства!Для них ли святое искусство?»Наелись. Спустились с верандыК измученной пыльной сирени.В глазах умирающей ВандыЛюбезность, тоска и презренье:«Свести их к пруду иль в беседку?Спустить ли с веревки Балетку?»Уселись под старой сосною.Писатель сказал: «Как в романе…»Девица вильнула спиною.Провизор порылся в карманеИ чиркнул над кислой певичкойБенгальскою красною спичкой.

1910