Сашка

Я вернулся к своим. Они уже накупили тюки белой ткани на пошив постельного белья и сейчас выбирали ткань на занавески. Когда расплатились, я вернулся к повозке. Рассказал о швейной машинке. Мама покивала и согласилась – штука очень нужная, хотя ни мама, ни бабушка никогда ими не пользовались. Не умели. Придётся учиться, никуда не денешься. Я нанял пару мальцов, чуть старше меня и покрепче, и перенёс покупки к повозке, а наши продолжили поход по рынку. Когда возвращался, то в одном проходе, по прямой, затор образовался, до криков дело дошло, и я обошёл по соседнему ряду. И хопа – увидел картину маслом, метр на полтора. Потрёпанный парусник на бушующем море. Тона – как у Айвазовского. Я морские темы любил и в прошлой жизни, бывало, мне дарили разные предметы, относящиеся к морю. Среди них были и картины. Одна оказалась Айвазовского.

Подойдя, я осмотрел картину и нашёл подпись мастера. Не копия, реально Айвазовский. Интересно, продавец знает, что он продаёт? Оказалось, нет, цена небольшой была, и я приобрёл картину. Даже если копия, мне всё равно, повешу у себя в комнате. Мне дали тряпки, чтобы я замотал картину, и я донёс её до повозки. Наказал Валентине хранить её как зеницу ока. Та похихикала и тут же сунула нос под тряпки, пытаясь понять, что я принёс.

Мои за это время накупили подушек и одеял, и я в два приёма всё перенёс. И снова заглянул к продавцу картин и купил ещё натюрморт, на кухню повешу, и пейзаж – пруд с гусями – это маме в комнату.

Маму с Таней и бабушкой я нашёл прилипшими к прилавку, где продавались разные нитки и иголки. Всё для портняжного дела. И напоследок мы завернули к продавцу, у которого швейные машинки были. Он кликнул соседа, чтобы присмотрел за прилавком, и мы отправились к тому месту, где у него был нужный нам товар. Действительно недалеко. Из сарая около двухэтажного деревянного дома продавец вынес машинку. Он ловко показал маме, Марине и Танюшке, как вставляется нитка, куда убирается шпулька и так далее. Женщины были в восторге. Я расплатился – ох и солидная сумма! – и мы стали аккуратно грузить машинку в повозку.

Можно бы и задержаться на рынке, было видно, что у женщин буквально глаза разбегались от его разнообразия, но уже Киру надо ехать кормить. И когда мы подъехали к воротам, мама соскочила и убежала на голодный рёв сына. Малышня с визгом в сопровождении Вали и Луши унеслись купаться, а я потихоньку стал переносить покупки. Матрасы сразу разложил по кроватям и начал носить подушки, когда подошла Марина помогать. Мы достали из повозки кроватку для Киры и швейную машинку. Освободив телегу от всех покупок, я вновь направился на рынок. Маринка увязалась со мной.

Первым делом я пробежался к тем местам, а их два, где видел в продаже шкуры. После тщательного осмотра купил две, обе медвежьи, большую и поменьше. Это на лежанки для печей. И тяжелы же они… Пока нёс, приметил кроватку для Наташи, моей двухлетней сестрёнки. Лет до пяти спать в ней можно. Потом тому же Кире пойдёт. Ещё увидел самовар и не смог пройти мимо этого чуда. Тот новенький был, литров на шесть. Марина покупку встретила с не меньшим восторгом, у многих беженцев среди вещей я видел блестящие бока подобных самоваров.

Следом были отрезы тюля и штор, два ковра, ковровая дорожка в коридор и несколько тканых ковриков. Ведь как: даже во времена моего раннего детства той жизни, в селе у бабушки с дедушкой, где я проводил с сестрой всё лето, про обои практически никто и слыхом не слыхивал, стены просто белились. Некоторые, как мой дед, изворачивались и в побелку подмешивали какой-нибудь краситель. Получались стены не чисто белые, а голубоватые, зеленоватые и желтоватые. И на стене у каждой кровати висел тканый коврик. Такой классический – с лебедями или оленями. Кто побогаче, мог позволить себе ковёр с ворсом. Но просто так в магазине их тогда не продавали. Их нужно было «доставать». Впрочем, как и хрусталь, и другие «скромные предметы роскоши». Чем больше всего этого в квартире было, тем значительней ощущал себя её хозяин. Помню, как-то в гостях видел комнату, где две стены были завешаны коврами, а третий ковёр застилал диван. Класть на пол такую драгоценность почти никому в голову не приходило. Конечно, были специальные ковры для пола, но это была большая редкость.

Потом я сторговался на отличный новый письменный стол и три книжные полки – две мне, одну в комнату мамы. Подумав, осторожно поинтересовался, нет ли ткацкого станка. У бабушки такой сгорел. Если найду, подарком будет. Тот пожевал губами, что-то прикидывая, и кивнул, назвав цену. Достанет.

Дальше я прошёл, где кроватями торговали. Купил две железные. Марине и Вале. А когда сопровождал грузчиков до повозки, то увидел отличную настольную лампу из зелёного стекла. Надо будет и запас лампочек приобрести, а то перегорит какая, и заменить нечем.

Только мы въехали во двор, как всех позвали обедать.

– Кстати, участковый заходил, – вдруг сообщила мама.

– А что он хотел? – оторвался я от супа.