Сашка

Каюта показалось Сашке уютней, чем купе вагона. Белые шторы на ребристом, круглом окне, белая скатерть на столике, на стене картинка. Постели располагались сбоку. Раздался гудок.

– Дядя Лёша, а давай глянем, как отплывать будем? – предложил Сашка.

– Сходи, Саша, один, только запомни каюту; скоро обедать пойдём.

Сашка вряд ли слышал его последние слова; вылетев из каюты, он помчался по коридору. В конце коридора располагалась лестница с металлическими поручнями, которая вела вниз. Сашка начал спускаться по ней. И увидел немалый, как на железнодорожном вокзале, зал, с лавками. На них сидели пассажиры; но некоторым мест не хватило, и они уселись прямо на пол. На другой стороне зала вела вверх похожая металлическая лестница. Сашка поспешил к ней мимо чемоданов и подозрительно посматривающих на него владельцев багажа. Ему хотелось скорей увидеть удаляющуюся пристань. Вдруг пол толчками задрожал под ним. «Значит, отплыли, и спешить не стоит» – подумал Сашка. На него отовсюду шикали, как на цыплёнка, а одна тётя пообещала ему открутить уши, если он ещё раз перелезет через её корзинку, которую она прикрыла тряпкой, как будто в ней спало дитя. Сашка хотел было возразить ей, но догадался, что в случае чего дёру дать некуда: всюду узлы и подозрительные взгляды. И он оставил тётку в покое, с мыслями, что если он доверит ей уши, то они вспухнут.

Выбравшись на палубу, он увидел, как вдоль берега тянутся дощатые сараи, штабеля брёвен, огороды, упирающиеся в обрыв. Массив больших домов остался позади, уступив место окраине с домиками и пристройками, на которых лежало сено. Он побрёл по палубе, отыскивая местечко у перил, чтобы прислониться к ним, но нигде не отыскал даже щёлки. Лишь на корме народу было меньше, люди стояли здесь парами или в одиночку. Наконец целый пролёт перил оказался свободным. Сашка, опёршись на них, стал смотреть на берег. И вдруг вдали увидел белую башенку и очень обрадовался ей, как знакомой.

К нему подошли три мальчика – те самые. Они разговаривали, щёлкали семечками и плевались шелухой. Дунул ветер, и скорлупа полетела Сашке в глаза.

– Чего расплевались! – незамедлительно крикнул он.

– Это ты! – хмыкнул большеротый. – В каком классе едешь?

– Во втором, – ответил Сашка: он слышал это от дяди Лёши.

– На этаж выше трюма, – заметил двугубый.

– Пошли, посмотрим на пену возле винта, – предложил его брат.

Мальчишки дали семечек Сашке, он ссыпал их в карман нового пальто, и все подались на корму, плюясь во все стороны.

– Подумаешь, пена, – ничего особенного, – скривил губы большеротый, глядя на бурлящую воду. – Вот если что-нибудь кинуть туда, то закрутит!

Он порылся в кармане, но ничего не нашёл. Сашка достал из кармана пальто носовой платочек, который ему давно надоел. Большеротый повертел его в руке, вздохнул и вернул. Стало скучно. Тогда решили пойти на нос теплохода. Двугубый предложил отправиться бегом, и мальчишки понеслись, со свистом и криком. Только большеротый задержался, потому что развязался у его ботинка шнурок. Все остановились, поджидая его. Тут их отчитал проходивший мимо пассажир, сказав, что бегать по палубе нельзя. Но за ребят заступилась полная тётка, та, у которой падал с трапа узел; она возмутилась, мол, почему это мальчишкам нельзя порезвиться. В это время большеротый понёсся, сломя голову, и налетел на неё. Женщина, забыв о заступничестве, заорала:

– Бессовестный, кто тебе разрешил так бегать?

На крик её спустился сверху дяденька, с блестящими погонами; глянув на происходящее, он улыбнулся и прошёл мимо. Но полная женщина его приметила и стала кричать ещё громче, и всё кричала, пока детвора не убежала от неё подальше. На носу теплохода нашлось место у троса, намотанного на барабан лебёдки. Сашка облокотился на якорную цепь. На стене висел железный ящик с кнопками, под ним находился ящик, с белым песком. Большеротый предложил:

– Кто надавит на кнопку?

– Я, – вызвался Сашка.

– Давай, – кивнул большеротый.

Теплоход шёл полным ходом. Сашка залез на ящик и ткнул пальцем в кнопку. Что-то сразу затарахтело, якорная цепь поползла вниз. Произошло это быстро – нос теплохода потянуло вправо, Сашку подкинуло вверх и кинуло на палубу. Тут же рядом оказался матрос; якорная цепь, с грохотом, потянулась вверх, теплоход выпрямился. Взглянув на Сашку, матрос сказал:

– Сейчас к капитану тебя отведу, он уши драть, может, не будет, но родителей взгреет.

Отовсюду подходили люди. Справа от Сашки оказалась знакомая толстая тётя, слева – матрос. Вдруг вдалеке мелькнула знакомая фигура дяди Лёши. Сашка, наклонив голову, шмыгнул меж пассажирами в сторону дяди. Матрос за ним не побежал, и Сашка скатился по лестнице вниз. Изрядно поколесив, он, наконец, нашёл нужную каюту и, закрыв дверь, присел за столик. Так прошёл первый день плаванья Сашки Ерёмина на теплоходе «Иосиф Сталин».

7