Ближе к обеду приехали её родители. Познакомились с врачами. Задали вопросы. Получили ответы. Задали новые вопросы. Получили новые ответы. Потом познакомились с Сашкой. Согласились, что он очень красивый. То, что при этом его положение выглядит довольно пугающе, не обсуждалось. По умолчанию. Но все об этом достаточно громко молчали, пытаясь проглотить слёзы.
Чтобы у неё не происходило в течении дня, железные 100 шагов к сыну до реанимации и обратно, она проходила неоднократно. Чтобы полюбоваться. Прошептать что-то очень важное.
А назавтра она ждала мужа.
08.09.2022
Она ждала его с самого утра. Соскучилась. Да и эгоистично ей хотелось скинуть на него часть своей боли. Потому что вывозить ей становилось всё сложнее. Как же она хотела уткнуться головой ему в плечо, пряча свой нос куда-то в район подмышек. И ещё она рассчитывала, что он поможет ей в исполнении одного долгожданного желания — сходить в душ. Ирина Евгеньевна разрешила.
А получилось у него добраться к ним уже к вечеру. Но зато уже сразу с документами. Согласно которому, он — отец. О чём он с гордостью и поведал сыну. Но знакомство с Сашкой ему далось очень нелегко. Она видела у него в глазах жуткий страх, хотя он прятал глаза и избегал смотреть на неё.
И тут душ оказался в некотором роде спасением — ей почувствовать некоторое вполне долгожданное облегчение, ему же просто отвлечься.
Потом у него был ещё разговор с Анной Алексеевной. Разговор, на который я бы не решилась примерно никогда — заводить Саньке классическую музыку. Да как можно? В реанимацию??? Да там дышать-то шумно и то нельзя. А тут — колонка!
Но врач разрешила. Анна Алексеевна поддержала его идею с музыкой, и он довольный умчался домой эту музыку записывать.
А она вспомнила, что буквы очень терапевтично умеют складываться в слова и села писать. Письмо. Сыну.