Сат Чит Ананда

И то, и другое имеют свои плюсы и минусы, и мне бы хотелось, чтобы вы осознавали это. Но помните: не выбирайте определения. Сначала получите опыт, потом определение придет само собой. Если вы сначала выберете определение, оно может не подойти к вашей индивидуальности, и само определение может стать препятствием.

Идите глубже в медитацию. Опыт - вот что имеет смысл. А то, как вы опишете это, зависит от вас. Наиболее вероятно, что вы определите его как сатчитананду: истину, сознание и блаженство. Оно более универсальное, потому что очень немногие люди - поэты.

Вспоминаю Рабиндраната Тагора. Он настаивал на том, что есть только одно определение высшего опыта: это сатьям шивам сундарам. Он не мог постигнуть высший опыт, если в нем не было красоты. Он мог отбросить все что угодно, но только не красоту. Его поэтичная душа была даже готова сказать, что вы можете отбросить истину, можете отбросить божественность, но нельзя отбрасывать красоту.

Однажды случилось так, что Махатма Ганди посетил храмы Каджурахо, это наиболее красивые храмы - творения человека. На всей земле нет ничего, что можно бы было сравнить с ними. Храмы в Пури и Конараке похожи на них, но они не достигли совершенства Каджурахо. Там, по крайней мере, сто храмов, очень больших храмов, и вы не сможете найти даже одного сантиметра, который был бы не украшен резьбой, который не сделали бы красивым. Обнаженные мужчины и женщины в разных любовных позах изображены там. Естественно Ганди был сильно раздражен, и он сначала хотел разрушить эти храмы. Семьдесят храмов к тому времени уже были уничтожены мусульманами, потому что мусульмане были фанатиками, они считали, что Бога нельзя выразить в статуе, в картине или чем-либо другом.

Это вполне правильно, но вмешиваться в чужие идеи - это просто глупость. Если кто-то хочет выразить своего Бога в статуе, кто вы такой, чтобы мешать ему? Но каждая религия считает, что она в ответе за все человечество, и стремится навязать свои идеи каждому человеку. Поэтому когда пришли мусульмане, они не могли поверить в это, они уничтожили семьдесят храмов, которые были очень ценными.

Но тридцать храмов Каджурахо были спрятаны в лесу, поэтому они спаслись. И теперь то, что не смогли сделать мусульмане, решил довершить Ганди; по другой причине, но он хотел сделать то же самое, уничтожить их. Он боялся вот чего: «Эти храмы будут показывать всему миру, что мы аморальные, что мы не пуритане».

Что это за храмы, на стенах которых изображены тысячи пар? Женщины и мужчины в полный рост, они такие красивые, что если вы хотя бы однажды увидите женщин, которые изображены на стенах этих храмов, обычные земные женщины вас больше не будут привлекать. Каждая женщина будет выглядеть бледным отражением этих женщин. Они как будто бы живые.

Я часто ходил в Каджурахо, эти храмы были очень близко от моего университета, всего лишь за сто миль, поэтому, когда у меня было свободное время, я ездил туда. Экскурсовод в конце концов стал саньясином, потому что он сам стеснялся показывать их людям. Но я сказал ему: «Ты просто не понимаешь. Тебе нечего стыдиться. Эти картины, эти статуи, эти скульптуры не бесстыжие. В них нет ни единого намека на бесстыжесть, несмотря на то, что они полностью обнажены в любовных объятиях, в них нет ни единого намека на бесстыжесть; просто каждый понимает в меру своей испорченности».

Один европейский премьер-министр собирался приехать и посмотреть храмы Каджурахо, и один мой друг, министр образования того штата, в котором расположены храмы Каджурахо, получил инструкции от премьер-министра Индии: «Я занят и не могу приехать сам, иначе я бы обязательно приехал с гостем, чтобы показать ему храмы Каджурахо. Поэтому вся ответственность ложится на твои плечи, потому что ты самый образованный министр в вашем штате; только ты можешь повести гостя в Каджурахо!»

Он был моим другом, он позвонил мне и сказал: «Я очень стыжусь ехать в Каджурахо. Когда приезжают гости, особенно те, кто видел только церкви и кто только церкви связывает с именем религии, - им очень трудно объяснить, что это святое место, храм. Я сам чувствую вину, поэтому я даже не знаю, что ему сказать».

Я ответил: «Я приеду». Я отправился туда с гостем и министром образования. Он трепетал, потому что вы не сможете вообразить ни одной любовной позы, которой бы там не было. Это такая красота, такая необыкновенная красота, что создается впечатление, что изображения живые. Кажется, что женщины сейчас выйдут из камня, такие живые...

Министр образования оставался снаружи, и я отправился с гостем внутрь. Он был потрясен красотой, тем, что могут существовать такие совершенные тела, что в них можно вдохнуть столько жизни, столько теплоты. Он никогда даже не мог предположить, что такие красивые статуи могут существовать где-либо в мире. Я объяснил ему: «Это внешняя сторона храма, и вы должны отметить одну вещь: внутри храма нет скульптур, нет статуй, полная тишина».