Сатана

После короткого наблюдения за футбольным поединком маленьких немцев, Ева, стараясь не «зацепить» своими ногами небольшие кучи мусора, которые, то там, то здесь, мирно «отдыхали» на грязном асфальтном поле, открыла дверь вокзала. Дверь с целой дюжиной больших и маленьких дыр жалобно скрипнула. Женщина оказалась в помещении вокзала. От той чистоты и блеска, который Ева Крот видела три десятка лет назад, остались только одни воспоминания. Внутри вокзала не было ни души. Какие-либо билетные кассы и небольшие цивилизованные «забегаловки» отсутствовали. Отсутствовал и туалет, что послужило основной причиной того, что Ева вынуждена была осмотреть природный ландшафт привокзальной площади. Через пару минут блондинка была уже возле небольшого леска, состоящего из неизвестных для Кротихи высоких деревьев. Красивой и чисто одетой женщине было стыдно и неудобно перед тем, что она увидела здесь. Возле деревьев и в глубине леска находились десятки куч человеческого дерьма. Красивый островок природы служил отхожим местом для пассажиров и прохожих. Оставила «автограф» на этом участке и Ева Крот. И не без причин. Женщина потратила более десяти минут на поиск туалета или ему подобного заведения на вокзале и вокруг него. И все без успеха… Разное передумала о причинах настоящего запустения этого небольшого вокзала женщина. Она в большей степени склонялась к той мысли, что такая «разруха» есть причина недавнего наводнения, которое затопило многие земли бывшей социалистической Германии.

Поезд прибыл в город Давельбург ровно в три часа дня. Ева с замиранием сердца вышла из вагона. У нее выступили слезы, когда она увидела совсем знакомую вывеску на перроне небольшого вокзала. Блондинка сразу же заметила то, что вывеска с названием города была не ахти чистой, даже несколько ржавая. Через несколько секунд очень красивая женщина с роскошной прической сделала первый шаг по привокзальной площади. Сделав его, Ева на какой-тот миг закрыла глаза. Ей казалось то, что и сейчас через тридцать лет ее подхватит на руки прапорщик Кузьмин, мужчина-исполин…

Однако это были только мгновенные мечты многолетней давности. Женщина уверенно направилась в сторону вокзального помещения. И сразу же впала в некоторое замешательство. Неподалеку от входной двери она увидела на скамеечке серого цвета молодую парочку «русского производства». В этом Ева нисколько не сомневалась. Прожив в Германии больше года, она без всяких ошибок научилась определять физиономии «руссаков», будь они мастерами машинного доения или знаменитыми учеными. Мужчина с большими залысинами на голове, которому было уже точно за тридцать, «лапал» руками молоденькую девушку. Ей было лет двадцать, не больше. У Евы не только «рожи» влюбленных не вызвали симпатии. Аусзидлерше также не нравилось их одеяние. В первую очередь, девицы, Рыженькая была в таких потертых джинсах, что из больших и малых дыр виднелось белое тело. Из-под очень короткой кофточки темного цвета также выглядывал и пупок на животе молодой особы. Мужчина стремился ухватить свою «наездницу» за ухо. Иногда это ему удавалось. Притянув рукой девушку за ухо, он смачно целовал ее в губы. Рыжая в ответ на это громко кричала:

– Пет-тя, не лезь, а то вдарю…

Ева, мельком взглянув на любовные перепетии подпитой парочки из России, отвернулась и быстро открыла дверь вокзального помещения. Зал для пассажиров встретил свою «землячку» полным равнодушием и грязью. У Евы сразу же упало настроение. В вокзальном помещении пассажиров было очень мало. В пяти метрах налево от выхода в город стояла небольшая кучка зевак. Небольшая стайка девушек и парней, среди которых были и «руссаки», о чем-то громко говорили и смеялись. Они говорили то на русском, то на немецком языках . Из всей этой группы выделался явный «руссак». Парень был высокого роста и очень худой. Он, наверное, как и Ева, признав в ослепительно красивой женщине свою землячку, без всякого стеснения сквозь зубы процедил:

– Ого, какая краля пошла… Вот бы мне такую…