Они находились в пути уже более двух дней и двух ночей, останавливаясь только затем, чтобы заправить бензобак, купить продукты, освежить горло напитками и справить нужду. На каждой остановке Михаил надеялся, что это последняя, но каждый раз хозяева звали его обратно в заточение. Из черноты своего капюшона в течение целых сорока восьми часов он не слышал ничего, кроме звуков автомобильного радио и громких разговоров пассажиров фургона на неизвестном ему языке. Его обостренный слух в конце концов научился различать слово «шейх», произносимое боевиками с почтением, но все остальное звучало для него ничем другим, как длинной серией клокочущих и отхаркивающих звуков. Раз в день через спрятанный в ухе радиоприемник он получал от своих американских друзей полуминутные сводки о своем положении на планете. Иногда они даже передавали русские оперы, которые Михаилу не очень нравились, но он не желал упустить ни одного развлечения в период своих невзгод. Он потерял счет времени. Он ненадолго засыпал и ему снились кошмары, внезапные толчки автомашины будили его; его усталое тело сильно болело и ему казалось, что он умрет; он галлюцинировал, забывая, почему он здесь и зачем; он проклинал свою жалкую жизнь.