Сатана-18 (СИ)

Том Донован, который уже не был похож на Тома Донована из-за приклеенных к его лицу черной бороды и усов, уставился на монитор компьютера, где записанные данные о передвижении Михаила накладывались на географическую карту мира и навсегда сохранялись в электронной памяти. Том был озадачен. То, что он увидел на экране, было настолько неожиданным, что у него открылся рот. Он хмыкнул и пошевелился на скрипучем стуле. «Этот вопрос требует обсуждения с начальством», довольно неразборчиво пробормотал он, размышляя о своем задании и о том, к каким неожиданным последствиям оно может привести. Том поднял руку, чтобы стереть пот со своего влажного лба. Нечаянно его пальцы коснулись белого тюрбана, венчающего его голову. Тюрбан, шальвар-камизе и великолепная растительность, покрывающая его лицо, помогали ему незаметно смешаться с жителями этого азиатского мегаполиса, где в настоящее время он пытался, не без успеха, приспособиться и выглядеть как окружающие. Спертый воздух в темной, заплесневелой комнате был несколько прохладнее, чем изнуряющая жара летнего вечера снаружи. В комнате пахло старым деревом, кожаной влажной обувью и дохлыми насекомыми, застрявшими между половицами. В центре помещения стояла вешалка на колесах, на которой на пластиковых плечиках висели бесформенные платья унылых цветов, служившие прикрытием его шпионской деятельности в Пешаваре. Был поздний вечер, город засыпал, Том находился один в магазине, занимавшем первый этаж четырехэтажного здания в торговом районе города. Ставни были закрыты и дверь заперта, не пропуская надоедливый шум. Базар опустел до утра. Гул утих и ни один звук окружающего мира не проникал внутрь. Электрический торшер отбрасывал тени, сидящего в кресле человека, и угловатую конструкцию оборудования связи на столе. Сегодня был трудный день. Его руки были скрещены на груди, подбородок выдвинут вперед, а усталое похудевшее лицо посерело. Услышав скрип внутренней лестницы, Том обернулся, с облегчением завидев, спускающегося со второго этажа, своего коллегу Стива. Стив, такой же, как и oн, офицер ЦРУ был загримирован под зажиточного таджика. Вышитая тюбетейка на его до блеска выбритой голове и шелковый халат в сине-красную полоску, доходящий до щиколоток, довершали иллюзию. Стив мог бы сойти за богатого торговца тканями с севера страны, если бы не одно обстоятельство: он не знал ни одного местного языка и был вынужден молчать, передвигаясь по улице. Пока что этот недостаток не оказался фатальным. Стив был членом отряда специальных операций и у него была другая задача. Его работа заключалась в надзоре за полетами самолетов наблюдения «Хищник» в этом районе. Участие Стива в отслеживании боеголовки было для него второстепенным и не имело существенного значения, но он всегда был готов протянуть руку помощи; Том приветствовал его сотрудничество. «Что происходит?» спросил Стив. «Белова отвезли очень глубоко в горный район», поделился Том. «Тамошние обитатели не признают никакой власти, кроме власти своих племенных вождей. Даже пакистанские правительственные войска отправляются туда большими отрядами и только со специальными миссиями». «Ну, что же… Это неплохо. Теперь Мр. Белов возможно очень близок к высшему руководству Аль-Каиды», заметил Стив. «Разве это не является нашей целью?» «Да, но я надеюсь, что у него хватит мужества пережить эту встречу», после долгих раздумий ответил Том. «Не забудь, что там недавно были разоблачены и обезглавлены двое наших агентов».

Глава девятая

Прошла короткая летняя ночь и начало рассветать. По утреннему голубому небу плыли тонкие розовые облака. Монументальные горные хребты и узкие зеленые долины, залитые сиянием восходящего солнца вызывали желание восторгаться их красотой. Белые снежные шапки, бледно-серые скальные вершины и загадочные ущелья представлялись обманчиво близкими с любой точки обзора на уединенном плато, скрытом в самом сердце горной страны. Ослепительные солнечные лучи падали на обширные массивы плодовых садов, зажигая красным, желтым и белым гроздья вишен, яблок и винограда, выращиваемых местными жителями. В курятниках кукарекали петухи, квохтали куры, а с пастбищ доносилось блеяние овец и мычание быков и коров. Флора и фауна провозглашали новый счастливый день. Казалось, что жизнь здесь радовалась и процветала.