Сатана-18 (СИ)

К сожалению, их идеальный план полетел в тартарары еще не начавшись. Оглушительный грохот пролетающего самолета потряс их хижину до самого основания. Потрясенная Глаша заткнула уши, испуганная Катя заплакала на печке, взбешенный Михаил выбежал во двор. Одномоторный самолет сделал широкий разворот и возвращался обратно. Сквозь листву они разглядели голову пилота в кабине. Самолет пролетел точно над их жилищем. Дверцы фотокамер поочередно открывались и закрывались на его плоском зеленом брюхе. «Они нашли нас!» воскликнул Михаил. «Теперь я не могу уйти! Прежде чем я вернусь, дом будет кишеть агентами!» Глаша и Катя стояли на крыльце, дрожа от холода… и от мысли о неминуемой гибели. «Нам немедленно нужно уходить,» решила Глаша и обвела суровым взглядом однообразный окружающий ландшафт, который так и остался ей чужим. «В любом случае, здесь жизни нет. Мне все равно. Я ни о чем не сожалею». Через час семья вышла по направлению к Ужуру. Приготовления были несложными, так как вещей у них было немного, и теперь они брели по лесу с двухдневным запасом еды и охотничьим ружьем, висевшем на плече Глаши. Глава семьи нес дочь на спине; супруга шагала впереди. Никто не разговаривал; они не слышали ничего, кроме шелеста листвы, шороха ветвей и чавканья воды под ногами. Михаил решил не использовать ни лодку, ни мотоцикл. Движение вдоль реки было бы слишком заметным, а возле его мотоцикла, сотрудники ФСБ, вероятно, уже устроили засаду. Они с Глашей решили, что самый безопасный, но и самый трудный путь в город — это шестидесятикилометровый переход через таежную местность с пересеченным холмистым рельефом. На головах у них были накомарники — шляпы с москитной сеткой; их руки в перчатках сжимали походные посохи, резиновые сапоги ступали по болотистой земле, солнце слепило им глаза, но они упорно продвигались вперед, поминутно сверяя направление по компасу. Перемещение через этот первозданный хаос, состоящий из спутанных елей, предательских болот, тающей вечной мерзлоты и жужжащих комариных туч могло легко испугать, сокрушить и убить новичка. Субарктическая зеленая пустыня, простирающаяся на десять часовых поясов, требовала умения и смелости. Михаил обладал необходимыми знаниями и средствами, чтобы не погибнуть от лишений и голода, хотя найти комфорт, питьевую воду и пропитание среди дремучей чащи, колючих кустов и мириадов агрессивных насекомых было непросто. К закату дня Беловы добрались до цепи холмов и, поднявшись по плоским шершавым скалам на вершину, остановились для отдыха и приема пищи. Сверху они обозревали однообразную зеленую массу деревьев, простирающуюся от горизонта до горизонта. Их пункт назначения был отмечен тонким облаком дыма, вырывавшимся из множества печных труб. Они подсчитали, что Ужур находится впереди в тридцати километрах от них, и выбрали место для ночлега на южном склоне. Михаил нарубил охапки еловых веток и устроил из них подстилки среди валунов. Они залезли в свои спальные мешки и спокойно почивали без пробуждений, сновидений и кошмаров, а на рассвете после скудного завтрака из копченой оленины и лосося, небольшого количества хлеба, кружки воды и нескольких кубиков сахара продолжили свой трудный путь. Они спустились с вершины и вошли в лес. Почва здесь была суше и дерн под ногами не прогибался, но разбросанные изломанные сучья и упавшие деревья затрудняли ходьбу. Некоторые стволы были настолько толстыми, что путешественники предпочитали обходить их или проползать под корявыми, мшистыми поверхностями поверженных гигантов. Так случилось и в этот раз. Пробираясь на четвереньках под засыпанным листьями и хвойными иголками очередным препятствием, Глаша поскользнулась и, взметнув кучу брызг, растянулась плашмя в луже слякоти. При падении она была слегка оглушена, а ее маска, заляпанная грязью, стала бесполезной. Глаша потеряла ориентировку и замерла. Но ненадолго. Она очухалась, пришла в себя, проползла немного дальше и подняла голову, пальцами смахивая мусор, прилипший к противокомариной сетке. Поднявшись с колен и разогнувшись, отважная женщина услышала громкое чавканье и щелканье зубов. Напротив, глядя ей прямо в глаза, стоял большой бурый медведь. Зверь залез в малиновый куст и лакомился красными сочными ягодами, помогая себе лапами. Его массивное, приземистое тело, покрытое плотным, густым мехом, было повернуто к ней боком. Хищник уже давно обратил внимание на непрошенного посетителя своего царства, распахнул устращающую пасть и яростно зарычал. С оскаленных клыков капала слюна. Медленно Глаша заставила себя разогнуться, ее конечности дрожали. Она не потеряла рассудка. Зверь был идеальной мишенью для Глашиной двустволки, но она не хотела ни ранить, ни убивать упрямое животное. Все замерло в лесу в предчувствии схватки. Не шевелился ни один лист. В неподвижном воздухе замолкли птицы. Перестали скакать по ветвям юркие белки. Лишь cлучайная сосновая шишка нарушила тишину. Падая с высоты, она звучно отскакивала от каждой ветки, прежде чем глухо удариться о землю и навеки врезаться в дерн. За ней крутясь, посыпалась вниз шелуха, чешуйки и сосновые иголки. Михаил и Катя, оказавшиеся по другую сторону гигантского ствола, не подозревали о драме, разворачивающейся в нескольких метрах от них. Медведь неторопливо направился к своей потенциальной жертве. Глаша напряглась, собрала всю свою силу воли и попыталась побороть страх. «Доброе утро, дядюшка Медведь», она старалась говорить успокаивающим тоном. «Надеюсь, тебе нравится малина и ты так же занят своими делами, как и я. Мы с тобой друзья, не правда ли?» Чтобы казаться больше, она задрала руки вверх и осторожно пошла прочь. Медведь стоял неподвижно, следя глазами за Глашей. Когда она отошла достаточно далеко и зверь скрылся из виду, она сняла с плеча ружье и побежала искать семью. Для этого ей пришлось сделать широкий крюк, прежде чем она заметила обеспокоенного мужа. Михаил стоял начеку, молча прислушиваясь к суматохе, которую он не мог видеть. Он затаил дыхание, не зная, как помочь жене. Первым делом Глаша взглянула на дочь. Девочка мирно спала, положив голову на спину отца. Все было в порядке и успокоенная мать от усталости присела на траву. Вокруг звенела мошкара и наводя сон, меланхоличный крик кукушки доносился издалека. Эта опасная встреча отклонила Беловых от намеченного курса и уже в сумерках они прибыли на окраину Ужура.