Сатана в предместье. Кошмары знаменитостей

Однако он и там вел непозволительные разговоры. Обращаясь после ужина к случайному собеседнику, он говорил, к примеру, такое: «Знаете, молибден творит с «молибденами» чудеса! Но кое-что меня озадачивает, и я безуспешно ищу ответы в Священной Книге. Раз молибден залегает, главным образом, в Колорадо, нетрудно предположить, что жители штата потребляют больше этого элемента, чем обитатели других частей нашей великой республики. Однако статистика не выявляет значимых различий в здоровье между колорадцами и жителями других штатов. Честно говоря, это настораживает. Или другое: я попросил знакомого физика оценить поступление в организм и удаление из него молибдена у преданного «молибдена», потребляющего священный металл согласно предписаниям нашей любимой предводительницы, и у обыкновенного гражданина. Каково же было мое удивление, когда оказалось, что удержание элемента организмом здорового «молибдена» не выше, чем у обычно питающегося человека! Уверен, ответ должен существовать, вот только какой? Не хочу беспокоить мистера Томкинса, он слишком занят. У вас есть предположение, как устранить мои затруднения?»

Выяснилось, что он заводил такие разговоры со многими на Акме-Альп. Доказать его вину, впрочем, не удалось, поэтому его объявили вылечившимся и отправили с глаз долой домой.

Похожая неприятность произошла вскоре и в «Магнитном доме». Некий Торни, хваставшийся своими путешествиями в далекие края, вернулся, по его словам, из очередной экспедиции совершенно обессиленным выпавшими на его долю испытаниями. Ему остро потребовалось восстановить жизненные силы при помощи «Северных магнитов», он стал приверженцем, и друзья из числа верующих ждали его быстрого выздоровления. Но оно затягивалось, к Торни никак не возвращалась та бодрость, что прежде заставляла его срываться с места. Власти решили, что ему поможет только поездка к магнитному полюсу. Там, как и на Акме-Альп, предусмотрительные тайные службы, опасавшиеся поползновений соперников, тоже наставили диктофонов. Оказалось, что, хотя разговоры Торни и не тянут на сугубо еретические, в них прослеживается тенденция подрывать у собеседников твердость веры. Возникло подозрение, что он не слишком почитает Аврору Бору, являвшуюся приверженцам только в своем поднебесном гнезде. «Вы не задумывались, – спрашивал он очередную жертву, – какой на самом деле у Авроры рост?» «Нет, – отвечал шокированный бедняга, – и я не уверен, что этим вопросом следует задаваться». «А ведь она живая женщина из плоти и крови, – не унимался Торни. – В скитаниях я сделался зорок, поэтому позволил себе прикинуть ее рост, воспользовавшись секстантом. Ее ноги нам не видны, но я заключил, что в ней где-то между шестью футами тремя с половиной дюймами и шестью футами четырьмя с половиной дюймами. Отражающие свойства стекла, через которое мы ее наблюдаем, не позволяют дать более точную оценку. Так или иначе, я не сомневаюсь, что она женщина рослая и фигуристая».

Разве можно отзываться в таких словах о Богине?! Но, как ни тяжело это признавать, некоторые относились к выходкам Торни одобрительно и стали не так склонны приписывать Ей сверхъестественную силу. Находя плодородную почву для своих зловредных семян, он шел дальше. «Знаете, – говорил он, – есть обстоятельство, известное, помимо меня, разве что горстке белых людей, которое мне крайне трудно объяснить на основании общепризнанных принципов магнетизма. Существует одна отдаленная узкая-преузкая долина, почти трещина в скалах, затерянная в высокогорьях Тибета, направленная, как меня уверили, строго на Северный магнитный полюс. Как ни тесна долина, некоторые не покидают ее целое лето, так как там есть алмазы. Старателям приходится спать головами либо на север, либо на юг, кто как предпочитает. Казалось бы, ложащиеся головой к северу должны во всех смыслах превосходить тех, кто спит наоборот. Но, проведя среди них много времени и изучив их прежнюю жизнь, я не смог найти различия, которому нас учит наша святая вера. Уверен, что существует исчерпывающее объяснение, но я никак до него не додумаюсь. Если вы или кто-то из ваших знакомых способен избавить меня от этого недоумения, я буду вам бесконечно признателен».

Когда диктофоны зафиксировали привычку Торни задавать подобные вопросы постояльцам круглого дворца, власти решили, что форма и методы правдоискательства, применяемые этим искренним человеком, не заслуживают поощрения. Поэтому его немедленно признали выздоровевшим и отправили домой, предупредив, что лучше ему размышлять молча, а то и вовсе отказаться от мыслей, которыми он имел неосторожность делиться с окружающими.

Глава VI