Сатанинские ритуалы

Пока река Пространства и Времён неспешно катит в море своё полноводье,
Должна вращаться слепо мельница, забыв покой;
Должны стираться жернова, но кто про это знает?
И человек понять бы мог, не будь туманным его взор,
Что прихоти его вращенье жерновов не следует;
И, более того, к нему они глухи и безразличны.
Ужели, как он говорит, к нему немилостив столь рок?
Он мелет горсть ему неспешных лет дыханья слабого
И перемалывает снова в прах забытья и смерти.
Так что ж они за люди, если на уме у них смертельный рок?
С живых как будто уст струится смерти пыль,
Гробницы обиталищем своим они избрали
И вздохи вечности с дыханьем смертным их слетают.
И рвут они чудесную вуаль ошибок жизненных,
Дабы проникнуть в пустоту, где тьма и древний ужас,
Где веры и надежд лампады угасают.
У них есть мудрость, но сами они не мудры,
У них есть добродетель, но добрые дела они вершить не в силах
(Мы знаем, что у дураков есть собственный свой Рай,
А у злодеев — надлежащий Ад);
У них есть сила, но судьба всё ж их сильнее,
Терпенье есть, но время побеждает и его,
В достатке доблесть, но над ней смеётся жизнь.
Рациональней нет их, но безумны всё ж они;
Безумье внешнее они сдержать не в силах,
Есть здравый смысл в рассудке их,
Но не имеет силы он, холодный, отстранённый;
Безумье видит; и не менее ясно
Предвиденье грядущей катастрофы; отказываясь верить,
Он обмануть пытается себя, но тщетно.
Из них иные высоки по положению, богатству, власти
Других все признают за гений или значимость; иные же
Бедны и злобны, плодят детей и ёжатся от страха,
Не принимая помощь, однако ж принимая все невзгоды
На сердце, тело и на душу; оставляя для других
Все жизненные блага; но тех и этих связали узы братства,
Печальных самых и самых измождённых людей на свете.

Вино Горечи предлагается посвящаемому