Сатанисты ХХ века

- А всё-таки я бы посоветовал вам бросить драму и перейти в оперу, - сказал Закс, или, ещё лучше, в оперетку. С вашей красотой, голосом и талантом, вы бы стали звездой первой величины и могли бы нажить миллион в два-три года… Особенно если захотели бы…

- Поехать в Америку, не так ли? - улыбаясь, перебила Ольга. Карл Закс сделал удивлённое лицо.

- Как это вы угадали то, что я хотел сказать вам, фрейлейн Ольга? Я действительно думаю о Новом Свете…

- И, пожалуй, у вас уже имеется наготове для меня контракт какого-либо американского театра?

В голосе Ольги слышалась насмешка. Венский агент пропустил её мимо ушей и продолжал говорить медовым голосом:

- О, нет… Готового контракта у меня нет, но не скрою от вас, что мне поручено собрать немецкую труппу для большого американского турне, и если бы вы захотели принять в нём участие, то я, конечно, был бы чрезвычайно счастлив…

Красивые глаза Ольги заискрились весёлой насмешкой.

- Скажите, директор Закс, антрепренерами этого турне не состоят ли два английских лорда?

Что-то похожее на смущение промелькнуло на невозмутимом лице благообразного венского агента.

- О каких английских лордах вы говорите, прелестная Ольга?

- Ах, Боже мой, - отозвалась Гермина со своего места в уголку, где она кокетничала с красивым молодым профессором. - Ольга опять вспомнила о фатальных англичанах, приносящих ей несчастье.

Рудольф Гроссе с видимым любопытством обратился к русской артистке:

- Неужели вы верите в то, что какой-либо человек может принести несчастье другому?

- Право, не знаю, - серьёзно ответила Ольга. - Кто же смеет так просто и скоро решать такие сложные вопросы?

- Однако ты же считаешь лорда Дженнера и барона Джевида Моора чем-то в роде средневековых итальянских “джетаторре”?

- Ах, вот вы о ком говорите? - заметил историк, вперив в артистку долгий пытливый взгляд.

- В чем же вы обвиняете этих господ, если это не тайна? - спросил принц Арнульф, подходя к Ольге вместе с Анной Дель-Мора, за которой он ухаживал не менее усердно, чем Гермина кокетничала с профессором Гроссе.

- Я никого ни в чём не обвиняю, ваше высочество, - спокойно ответила Ольга. - Мне только кажется, что после каждой моей встречи с вышеназванными англичанами мне приходится переживать какую-либо неприятность или, верней, разочарование…

- Не смеем допытываться, какое? Секреты юных красавиц священны, - заметил берлинский агент с настолько явной насмешкой, что Ольга вспыхнула.

- Никакого секрета нет в том, что мне три раза не удавалось поступить в один из первоклассных театров, несмотря на то, что переговоры с директорами были закончены, однажды даже был заготовлен контракт, не хватало только подписей… Но… Я случайно увидела этих англичан, и контракт подписан не был. Зато меня так же неукоснительно после каждой встречи с ними приглашали и уговаривали поехать в Америку. Как видите, герр Закс, нет ничего удивительного в моем вопросе: не состоят ли английские лорды импресарио ваших американских гастролей.

- Вы удивительно… наблюдательны, прелестная Ольга, - ещё слаще обыкновенного заметил венский агент.

- И удивительно догадливы, - пробормотал его берлинский товарищ, как бы про себя. - Не надо злоупотреблять подобными качествами. Это бывает опасно.

Гермина от души рассмеялась.

- Бентч прав, Оленька… Твоё суеверие становится опасным. Бог знает почему, ты воображаешь двух безукоризненных джентльменов какими-то фатальными личностями, приносящими тебе несчастье. А, по-моему, барон Джевид Мор и лорд Дженнер - порядочные люди.

- Лорд Дженнер? - повторил принц Арнульф.

- Да, барон Джевид Моор - его приятель и кажется даже родственник. По крайней мере, они почти не разлучаются, - ответила молодая актриса.

- Совершенно верно, mesdames, я встретил сегодня на обеде у английского посланника обоих этих англичан. Они показались мне крайне образованными и приятными людьми.

- Я нимало не сомневаюсь в их достоинствах, - ответила Ольга, как бы извиняясь. - Но ваше высочество знаете, антипатия столь же непобедима, как и симпатия. Я право не виновата, если эти господа, особенно старший из них, барон Джевид Моор, производят на меня такое же впечатление, как Мефистофель на Маргариту…

Общий смех встретил это признание. Только берлинский агент повторил серьёзно:

- Да, вы действительно наблюдательны, мамзель Ольга… Это редкое качество у молодых женщин.

- Редкое и… опасное, - подтвердил профессор Гроссе, пересаживаясь поближе к актрисе.

- В каком смысле опасное? - спросила она машинально.

Молодой историк быстро огляделся. Общество разделилось на группы и каждая казалась занятой своим отдельным разговором. Оба агента о чём-то горячо спорили со старым директором Гроссе.

Профессор понизил голос: