Сатанисты ХХ века

Красивое лицо англичанина заметно потемнело, однако он сдержался и ответил спокойно:

- Моя жена осталась у маркизы Лилианы, которая чувствует себя сегодня хуже обыкновенного. Гермина просила у меня позволения провести у больной всю ночь. Я разрешил это тем охотней, что предвидел необходимость серьёзно переговорить с тобой о некоторых неотложных вопросах.

- Но твоя жена может все-таки внезапно вспомнить о чём-нибудь позабытом. И если она может взойти сюда незаметно, то против этого надо принять меры. Женщины любопытны и ревнивы. Они любят подслушивать разговоры мужей со старыми друзьями.

- Да нет же, нет… - с явным нетерпением перебил Лео. - Гермине в голову не придёт шпионить за мной.

- Не слишком ли ты много берёшь на себя, ручаясь за отсутствие любопытства женщины? - насмешливо заметил лорд Моор.

Лео пожал плечами.

- Всё это пустые споры, жена не может взойти, не позвонив. У неё нет своего ключа.

- Вот это хорошая предосторожность, в которой я узнаю моего любимого воспитанника, - улыбаясь, произнес лорд Моор. - Значит, можем говорить откровенно. Объясни мне прежде всего, почему ты так изменился? Ты похудел и видимо нервничаешь. Уж не настало ли для тебя разочарование? Твоя Гермина, вероятно, тебя стесняет. Не желаешь ли ты развязаться с ней?

Бледное лицо Лео вспыхнуло. Он круто повернулся и, подойдя вплотную к креслу своего дяди, произнёс голосом, в котором ясно звучало с трудом сдерживаемое раздражение:

- Пожалуйста, не делай нелепых предположений, дядя… Могу тебя уверить, что я люблю её не меньше, чем в первый день нашего знакомства. Она не отравляет мне существования ревностью и требовательностью, и не надоедает остроумничаньем и претензиями на гениальность, как моя первая жена… Пожалуйста, оставь Гермину в покое.

- Вот как?… - протяжно заметил лорд Моор, пристально вглядываясь в своего племянника. - Что ж… Тем лучше. Но что-то не похож ты на счастливого человека, и даже на того смелого и энергичного “брата”-руководителя, которым уезжал на Мартинику с таким сложным и серьёзным поручением от верховного совета Бнай-Брит…

Чёрные брови Лео мрачно сдвинулись.

- Мне кажется, что тебе, прекрасно знающему сущность этого поручения, нечего удивляться тому, что у исполнителя его нервы расшатались… Ты думаешь, легко выносить сцены, которые я вижу непрерывно вот уже три года! Все эти слезы и вопли, всё это отчаяние и уныние хоть кого разобьёт…

Холодный взгляд лорда Моора сверкнул злобным огоньком.

- Тебя ли я слышу, Лео!… Признаюсь, я бы никогда не поверил, что ты стал чем-то вроде институтки, падающей в обморок при виде зарезанного цыплёнка.

- Люди не цыплята… - тихо произнес Лео. - Как ни прав Талмуд, утверждая, что только мы, евреи, - люди, а остальные народы скоты, получившие человеческий облик только для того, чтобы нам не противно было принимать их услуги, - но они и говорят и любят, плачут и умирают так точно, как и мы. Жить целыми годами на бойне не удовольствие. Ты и сам не захотел бы сделаться резником и вечно слышать отчаянный предсмертный крик даже четвероногих животных… Мне же приходится играть роль резника. Приходится присутствовать при длящейся целыми годами агонии существ, называющих меня другом и родственником… При таких условиях самым крепким нервам позволительно расстроиться… Принимая поручение верховного совета, я, по правде сказать, и не думал, чтобы исполнение этого поручения оказалось так мучительно. И, в сущности, к чему эта безжалостная бойня? Чем помешала нам эта несчастная семья?… Деньги, скажешь ты? Но, право же, стоит ли нашему союзу, владеющему десятками миллиардов, так хлопотать из-за какого-нибудь десятка миллионов?… Стоит ли из-за таких денег истреблять столько людей, заставляя меня играть роль мясника? Всё это возмутительно, Джевид…

- Замолчи, несчастный, - вскрикнул лорд Моор и продолжал более спокойным голосом. - Бедный Лео, ты не на шутку огорчаешь меня. Никогда, никогда не повторяй того, что ты только что говорил мне… Каждое слово может стать смертным приговором… не одному тебе!… Наш великий союз подозрителен и ревнив… Горе тому, кто возбуждает его подозрительность… И если кому-либо придет в голову начать разыскивать то влияние, которое переделало тебя, то подозрение остановится на твоей жене… Ты сам знаешь, к чему ведёт подобное подозрение…

- Оставь жену в покое! - глухо произнёс Лео. - Клянусь, моя жена не имеет ни малейшего подозрения… ни о чём… Пойми, дядя, ни о чём решительно…

- Тем хуже для неё и для тебя, Лео, - мрачно насупив брови, ответил лорд Моор. - Ты знаешь, что наши статуты позволяют нам сближаться с женщинами, неспособными разделять наши взгляды и стремления, только на самое короткое время. Если твоя Гермина оказалась неспособной стать нашей несмотря на шестилетнюю жизнь с тобой, то союз несомненно найдёт, что твоя жена должна стать опасной для тебя, а, следовательно, и для всех нас…