Сатанизм. История, мировоззрение, культ

Во-первых, Генон рассматривает психоанализ, как манипулирование психикой «очень настораживающего характера» и отмечает, что «со странной непоследовательностью это манипулирование элементами, несомненно принадлежащими к тонкому миру, постоянно сопровождается, тем не менее, у большинства психологов материалистической установкой, которой они, безсомнения, обязаны своему предшествующему образованию».308 Здесь, как и в других вопросах, связанных с человеческой душой, даже самые «авангардные» представители современной науки не способны отделаться от грубейших материалистических предрассудков, свойственных механицистскому оптимизму XVIII-XIX веков.

Генон отмечает тот факт, что «Случай самого Фрейда, основателя «психоанализа», совершенно типичен с этой точки зрения, так как он никогда не переставал называть себя материалистом».309 В данном случае мы имеем дело с «транспозированным материализмом», то есть с перенесением на сферу психики закономерностей, свойственных исключительно телесному миру. В других работах Генон указывал на аналогичный подход и в большинстве неоспиритуалистических доктрин, перемешивающих полупонятные данные Традиции с вульгарными технико-научными соображениями.

Далее Генон обращает внимание на устойчивое использование термина «подсознательное» применительно к толкованию психической реальности. В этом он видит проявление интереса к продолжению психической реальности исключительно в нижние регионы, которые соответствуют как в человеке, так и в космической среде «трещинам», откуда проникают наиболее «негативные» влияния тонкого мира, с предельной точностью отраженные в термине «инфернальное» (на латыни это слово обозначает одновременно и «низшее» и «адское»). «Тот факт, очень значительный сам по себе, что современная психология всегда рассматривает только подсознательное и никогда «сверхсознательное»,310 которое логически должно быть его коррелятом, конечно, выходит за рамки простого словарного способа выражения; не стоит сомневаться, что в этом выражается проникновение, которое совершается исключительно через низ, то есть с той стороны, которая соответствует здесь, в человеческом бытии, так же, как и повсюду в космической среде «трещинам», через которые проникают самые «пагубные» влияния тонкого мира, мы бы могли даже сказать, такие влияния, которые обладают поистине «инфернальным» характером. (Следует отметить в этой связи, что к своему «Толкованию сновидений» Фрейд предпослал следующий, весьма значительный эпиграф: Flectere si nequeo superos, Acheronta movebo» - Вергилий. Энеида. VII, 312. - Курсив – Р. Генона). Некоторые в качестве синонима или эквивалента термина «подсознательное» принимают термин «бессознательное», который, понятый буквально, мог бы быть отнесен к ещё более низкому уровню, но, говоря по правде, который менее точно соответствует реальности; если бы речь действительно шла о подлинно бессознательном, не ясно даже, как вообще об этом можно было бы говорить и, в особенности, в понятиях психологии; кроме того, на каком основании нужно предполагать существование в реальности чего-то бессознательного, если это не простой материалистический или механистический предрассудок? Как бы то ни было, но стоит отметить ту странную иллюзию, благодаря которой психологи стали считать состояния тем более «глубокими», чем они оказываются более низкими; нет ли в этом уже как бы знака тенденции противления духовности, которая одна лишь может быть названа поистине глубокой, поскольку она одна соприкасается с принципом и с самым центром бытия? С другой стороны, поскольку сфера психоанализа вовсе не простирается вверх, постольку «сверхсознательное», естественно, остается для нее столь же чуждым и закрытым, как и всегда; и если что-либо и встречается, относящееся к нему, то она просто присоединяет это к «подсознательному», ассимилируя с ним; именно таков почти не меняющейся характер её гипотетических объяснений, относящихся к таким вещам, как религия, мистицизм, а также некоторые аспекты таких восточных учений, как йога; в этом смешении высшего с низшим уже есть что-то такое, что можно рассматривать, собственно, как подготавливающее настоящее разрушение».311

«Этот «сатанинский» характер, - пишет Генон, - проявляется с особой четкостью в психоаналитических интерпретациях символизма или того, что выдается за таковой, правильно или неправильно».312 Как подчеркивает А. Дугин, подлинный символизм, с точки зрения Традиции, имеет сверхчеловеческую природу, открываясь через полноценную сакральную доктрину или особые пророческие инициатические сны и видения. Если обычная, непсихоаналитическая психология до Фрейда предлагала искаженное, профаническое толкование символизма, сводя его до чисто человеческого уровня, то после Фрейда символы стали толковаться ещё менее адекватным образом - в «подчеловеческом» и «инфернальном» смысле. От простого занижения уровня психоанализ перешел к полному переворачиванию нормальных пропорций. Символ для фрейдистов - это нечто сугубо «инфернальное», гротескно сатанинское.