Сатанизм. История, мировоззрение, культ

Каждый из нас в своих грехах отпадает от Церкви, и точно так же каждый православный христианин может воссоединиться с Церковью через искреннее покаяние, исповедь и Причастие. В молитвах исповеди священник просит о нас: «примири и соедини его святой Твоей Церкви». Однако к числу тех грехов, которые отлучают человека от общения с Церковью, принадлежит и грех проповеди учения, противоречащего Евангелию. Среди Десяти Заповедей, к исполнению которых Господь призвал людей еще во времена Моисея, первые четыре говорят о том, как человек должен мыслить о Боге, и их нарушение является грехом не меньшим, чем, например, нарушение заповеди «не укради».

Да, у нецерковных людей есть юридическое право на проповедь нехристианских систем мировоззрения. Но и у Церкви есть право при встрече с суррогатами предупреждать: это подделка. Церковь имеет право на полемику, имеет право отвечать на обвинения, которые высказываются в ее адрес и имеет право не допускать к своим таинствам людей, которые кощунственно к этим же таинствам относятся.

Это свидетельство и высказала Церковь после долгого, даже слишком долгого, затянувшегося на несколько десятилетий, молчания». (Диакон Андрей Кураев «Сатанизм для интеллигенции». (О Рерихах и Православии), в 2-х кн. М., Подворье Свято-Троицкой Сергиевой Лавры, 2006. Электронная версия).

439. Протоиерей Владимир Дмитриев «Место Богоявления». Журнал «Альфа и Омега», № 3 (47), М., ИД «Фома», 2006, с. 130.

440. Даниил Андреев подчёркивает не только абсурдность, но и и кощунственность тезиса авраамистических религий о «вечных адских муках»: «Религиям семитического корня свойственно стремление возложить ответственность за жестокость законов на Божество. Как ни удивительно, но не вызывала протеста, даже просто не осознавалась самая их жестокость, по крайней мере жестокость законов возмездия. С непостижимым для нас спокойствием даже праведники христианских метакультур мирились с представлением о вечных страданиях грешников. Абсурдность вечного воздаяния за временное зло не волновала их разума, а совесть - непонятно как - удовлетворялась идеей о предвечной незыблемости, то есть безвыходности этих законов. Но то состояние разума и совести миновало давно. И нам кажется кощунственной мысль, будто этот Закон, в том виде, как он существует, создан по божественному произволению». (Даниил Андреев «Роза Мира». Метафилософия истории. М., «Прометей», 1991, с. 79). – С.П.

441. Диакон Андрей Кураев «Сатанизм для интеллигенции». (О Рерихах и Православии), в 2-х кн. М., Подворье Свято-Троицкой Сергиевой Лавры, 2006. Электронная версия.

442. Диакон Андрей Кураев «Церковь в мире людей». Электронная версия.

Что касается Л. Н. Толстого, то справедливости ради следует отметить, что у Русской Православной Церкви были веские основания для его отлучения: «Убедительнее всех церковную позицию изложил архиепископ Сергий (Страгородский) в своей статье «Как православный христианин должен отнестись к предстоящему чевствованию графа Толстого?».

Архиерей обратил внимание на две стороны в личности и творчестве великого писателя. С одной стороны, это «известный художник слова <…> автор <…> действительно замечательных произведений», с другой, он отказался от своего творчества, осудил его, «выступив в качестве нового учителя веры», стал «ересеначальником», отрицавшим Божественную природу Христа и приснодевство Богородицы. Архиепископ Сергий напоминал поклонникам таланта, что Толстой выступил и проповедником анархических воззрений на государство, «послужил одним из главных виновников тех зол и нестроений», которые разралились в 1905-1907 гг. <…> Стоит учесть, что достаточно бескомпромиссную позицию по отношению к Л. Н. Толстому занимал святой праведный Иоанн Кронштадский. Его отношение к религиозным исканиям писателя (не художественному творчеству) было сугубо отрицательным. (Святой праведный Иоанн Кронштадский. Предсмертный дневник. М., 204. С. 44). Далеко не однозначно, как это принято традиционно считать, отнеслись к толстовской проповеди и представители интеллигенции. (Бердяев Н. А. Духи русской революции. // Вехи. Из глубины. М., 1991. С. 282-283; Кони А. Ф. Воспоминания о писателях. Л., 1965. С. 117).

<…> Однако оппозицию взглядам священноначалия на толстовство составила сама высшая государственная власть во главе с императором. <…> Подрывая своей политикой авторитет «господствующей конфессии» страны, высшая власть неминуемо приближала и свой конец, фактически рубя сук, на котором сидела в течение двух столетий». (Протоиерей Максим Хижий «Патриарх Сергий (Страгородский) и его церковно-политические взгляды». Журнал «Альфа и Омега», № 3 (47), М., ИД «Фома», 2006, с. 104-106).