Сатир и Муза

2003 год, 4 июля, пятница, день.

Скандинавы всё-таки выловили Звонарёва за несколько дней до отпуска. Явно обиделись, что он проигнорировал их тусовку. Тот, который совсем не скандинав, по имени Виктор, вызвонил Звонарёва и вытащил его «попить кофе в спокойной обстановке» в «Шоколадницу». Их было двое. Один из них – настоящий иностранец. С ухоженным лицом, маникюром, благородной сединой и акцентом:

– Алексей, позвольте, мы сразу перейдём к делу.

Лёша кивнул, положительно оценив их трепетное отношение к его времени.

– У вас есть определённая репутация… Слава Мастера…

Звонарёв неопределённо пожал плечами. Во время визита вежливости в зал казначейства делегация «форинеров» с любопытством разглядывала гипсовую фигурку медвежонка на его столе. Медвежонок уже несколько раз падал, одно его ухо было приклеено жвачкой – Алексей хранил его с тех пор, как ему удалась большая медвежья игра. Лёша тут же понял, что о его ставшей известной игре на понижение знают:

– Это было давно и неправда…

– Ну, не скромничайте. Дело в том, что, прежде чем что-то организовывать в России – делать дочку или покупать банк – мы хотим приобрести рыночные активы посимпатичнее и показать акционерам их потенциал. Понятно, что о кредитах российским резидентам речь не идёт, мы, видимо, воздержимся и от акций и облигаций ваших компаний, – Витольд помолчал, но Алексею не требовалось времени, чтобы переварить сказанное им. – Мы хотим для начала прикупить [29] российских евробондов.

– Но мы, наш банк, не торгуем евробондами, мелкие слишком.

– Мы в курсе. Дело в том, что сумма будет большая. И оказаться коровой, которую будут доить все брокеры подряд, нам совсем не хочется.

– Я бы подобрал выражение посильнее.

– А о том, что вы помогаете нам играть на понижение цены евробондов, никто из основных дилеров на этом рынке не заподозрит.

– Да они меня и не знают, видимо.

– Видимо, – подключился к беседе Виктор.

– Нам нужна ваша помощь, – сказал Витольд.

Звонарёв некоторое время пил кофе, обдумывая.

– Послушайте. Насколько я в курсе, тренд на все русские бумаги сейчас повышательный. Если сильно захотеть, то можно массированными продажами одолженных бумаг поиграть против тренда, но сломать его? Вы себя не переоцениваете?

Скандинавы молчали. Поэтому Алексей продолжил.

– Чисто технически, вы сможете обвалить курс, напугав потенциальных покупателей, заставив их ждать лучшей цены. Но, когда вы решите откупиться обратно, рискуете не успеть. Толпа охотников за русской дешёвкой будет слишком плотной. А перевернуться, то есть докупить по самому низу бумаг для себя, может вообще не получиться. Тренд всё-таки. Вам его не сломать.

– Мы это прекрасно понимаем, Алексей. Слабость своих возможностей. Игру, которую вы нам сейчас описали, мы можем организовать и без вашей помощи. Но Виктор говорил, что вы можете для нас сгенерировать что-то особенное. Мы примем любую помощь, идею, совет, подсказку… У нас немного времени, но у вас время подумать над нашим предложением есть. Немного.

Виктор смотрел на Алексея несколько вызывающе.

«Темнят прибалты, что-то недоговаривают, – думал Лёша. – На вшивость меня проверяют, что ли?»

Выдержав паузу, Виктор решился:

– Мы обещаем учесть ваши личные интересы. Если повезёт, конечно.

– А если нет? – Звонарёв поморщился.

Собеседники заметили это и засуетились, опасаясь, что обидели его предложением взятки.

– Мы не хотели вас задеть. Извините, – Виктор зачастил.

– Но это на самом деле так. Мы считаем, что любое усилие партнёра обязательно должно вознаграждаться. Даже дружеское, – уже более сдержанно добавил Витольд.

– Я подумаю, – Алексей соизволил ответить. «А чем чёрт не шутит?»

– Виктор остаётся в Москве и будет с вами на связи.

– Да, – тот согласился с начальником. – Нам, наверное, ещё раз придётся пересечься, хотя бы для обсуждения деталей.

Виктор смотрел многозначительно, всем своим видом давая понять, что ему ещё многое нужно сказать Алексею, но начальство мешает. Звонарёв расшифровал этот взгляд и резюмировал: