Сатира, юмор

А впереди вас и позади вас, и сбоку скачут стройные обнаженные фигуры.

Вот несется, например, главный бухгалтер из Лебедытреста с тридцатипятилетним стажем (бухгалтер, а не трест со стажем).

У него солидный фиговый лист, толстый и отглаженный, каковой и надлежит иметь солидному человеку, получающему спецставку…

А вот регистраторша из ВУЦИКа, у нее тоненький кленовый листочек бантиком, а около пупка черненькая мушка… Она кокетничает… То поднимет листочек, то опустит… А сама вся радость, вся искра…

Бурсацким спуском плывет на базар Федора Силовна. Она маслом торгует. Ей ни один фиговый лист не подходит. У нее преогромный лист-комбинация: половина из лопуха, половина из капусты. И этой комбинации не хватает. Остальное она грациозно прикрывает сковородкой.

Вот по улице Либкнехта катится репортер. Он торопится на интервью и забыл прицепить фиговый листочек… Прикрывается портфелем…

– Вы ж, товарищ, хоть портфелем не размахивайте!

…………………………………………………………

Прекрасная идея!

Только зимой придется в гололед тротуар песком посыпать…

А то, случаем, как поскользнешься на Университетской горке, как двинешь анфасом вниз по лестнице, тогда и впрямь выйдет: «Долой стыд!».

Сотрешь все начисто!

1924

Сон кобылы вороной

Ветер дул… Снег шел… Холодно было… И святой вечер был…

А вороная кобыла, Стовбурова Ивана кобыла, в хлеве стояла, от холода дрожала и, понурившись, тыкалась носом в ясли с ржаной сечкой…

Подводило вороной кобыле живот, чесалось в правом паху, густо покрытом засохшим пометом, неприятно ныло что-то у репицы…

Отошла Стовбурова Ивана кобыла немного назад, почесала о дверной косяк репицу, грызанула себя за правый пах, оторвала клок помета, клацнула зубами и задумалась…

И припомнилась вороной Стовбурова Ивана кобыле ее молодость…

Как бегала она сосунком на зеленом лугу, как, вскинув хвост, весело стригунком ржала, как вертела головой, норовя сбросить первый хомут.

Многое вспомнила Стовбурова Ивана вороная кобыла…

И первое горячее дыхание серого в яблоках жеребца, и ее пред ним дрожь, и тихий его храп.

И засветились у вороной кобылы глаза, и прошептали радостно уста:

– Только утро любви хорошо, Хороши только первые робкие встречи. Потом первое материнство… Нежный-нежный, с мягкой блестящей шерсткой жеребчик черненький…

Такой хрупкий, с кудрявым хвостом, с пухленькой гривкой…

И материнская радость первого кормления… Маленькие губы нежно тянут за сосок, и причмокивают, и подталкивают, и легонько кусают… И радость такая полная, такая великая радость течет до самого сердца, и наполняется ею все существо, и переходит в сосок, и маленькими струйками в нежные уста переливается…

И первый ее хозяин…

Такой учтивый, такой мягкий…

И посейчас еще чувствует она его руку натруженную… Гладит по шее, ласково треплет…

И его скребница словно в эту минуту ее кряж скребет, и его щетка да скребница мягко успокаивают…

– Стой, голубка! Стой!

А потом ярмарка…

А потом этот хлев, грязный и холодный. И эта сечка ржаная. И Ставбурова Ивана кнут, едкий и болючий.

Черти б забрали такого хозяина!..

Противно вздрогнула Стовбурова Ивана вороная кобыла и уснула…

И снится вороной кобыле сон…

Запрягают ее в бричку, везет она бричку на станцию…

Выходит из вокзала человек, за ним несут четыре огромных узла. Кладут узлы на бричку, садится на нее тот человек и везет она его к себе в село. Приехали, остановились у клуба.

И слышит кобыла крик:

– Агроном приехал! Агроном приехал!

Сходятся люди к клубу… Выходит агроном на крыльцо и рассказывает людям, как за домашним скотом ходить…

А потом узлы распаковывает, а там книжки, а на тех книжках конь красивый нарисован…

И раздает агроном книжки людям.

Люди книжки читают… Что-то говорят, размахивают руками…

И вдруг проснулась…

Хозяин перед нею…

Болела правая нога…

– Чего ржешь? Мажмазель какая! Уймись!

………………………………………………………..

Прошел дьяк в церковь.

И в голове вороной Стовбурова Ивана кобылы буравчиком завертелась мысль:

«Почему нет монастырей кобыльих? Пошла б я в монастырь от жизни от этой индивидуальной, безрадостной. Постригла б гриву, постригла 6 хвост… И в черных кашемировых шлеях ржала б кондаки, тропари, славословия»…

Звонили колокола…

1924

Ничего не поделаешь, готовимся!..

Как-то я уже писал про всемирный потоп…

Писал, что страшиться нечего. Подсчитали профессора и сказали, если потоп и будет, то не ранее как через 80000000 лет. Нам вроде хватит.

Но профессора ошиблись.

В селе Голоревке евангелисты упрямо распространяют слухи, что через две-три недели будет потоп, что первым делом зальет Украину.

И всем нам, грешникам, труба с дымом…

Время, значит, спасаться.

Как?

Способ есть надежный, проверенный.

Надо ковчег строить. Это не так трудно. Просто заказать в Николаеве на судостроительном заводе.

Главное, кого брать?

«По семь пар чистых и по семь пар нечистых».

Считаем:

1. Пару тихоновцев.

2. Пару обновленцев.

3. Пару автокефалистов. Это – обязательно.

Пусть все молятся. Кто знает, чей Бог у них правильней. Поехать без них – плавать будешь без конца-краю и за Арарат тебя Бог не зацепит. А то, смотришь, какой и вымолит…