Сатира, юмор

Водитель достал чемоданы и поставил на асфальт. Потом с укором посмотрел на нас и покачал головой:

– Гомо гомини, – сказал он.

И поехал.

Мы поняли. Интеллигентные ж люди! Латынь. «Человек человеку…»

Молча стоим.

– Идем пива выпьем, что ли… – сказал соперник. – Время же есть.

– Можно, – согласился я.

Валентин Чемерис

В мире букв ( Басня)

Все буквы от А до Я работали в институте «Алфавит». Руководил институтом доктор алфавитных наук A. Его первым заместителем был Б. Первым заместителем Б был В. У В в свою очередь был заместителем Г, у Г – Д и так до Я. Я был последним в «Алфавите» и поэтому не имел заместителя.

Стиль работы института был такой.

А вызывал Б и говорил:

– Надо работать. Помните, что труд создал человека!

Б вызывал В и повторял то же:

– Надо работать. Помните, что труд создал человека!

В вызывал Г и говорил то же самое… И так до Я.

Я не имел заместителя и ему некого было вызывать. Он работал молча.

Однажды Я сделал очень важное открытие. На радостях он сказал:

– Я открыл!..

В ту же минуту его перебил М:

– Что это за порочный индивидуализм! Что это за яканье в нашем тесном и сплоченном коллективе? Мы все трудимся на благо института, трудимся коллективно, сообща, а ты своим безответственным яканьем противопоставляешь себя коллективу.

Я смутился и начал оправдываться:

– Но я же в самой деле открыл…

М снова перебил:

– Не Я, а Мы! Мы! Понятно? Мы открыли, то есть коллектив. Или ты намерен противопоставить себя целому коллективу? Не забывай, что наш коллектив сплоченный.

Я знал, что коллектив в институте довольно сплоченный, и потому поспешно согласился:

– Ладно. Пусть мы открыли.

– Это уже другое дело, – сказал М. – Но впереди наших имен под открытием придется поставить и А. Неудобно. А – доктор, многие годы возглавляет институт… Нет и нет, ни в коем случае его не обходить. Еще подумают, что мы игнорируем начальство.

– Ну что ж, поставим и А, – тяжко вздохнул опечаленный Я.

М почесал затылок и зашептал:

– Но ты же знаешь, что, сказав А, надо говорить и Б. Все же Б первый заместитель, неудобно обходить…

Приписали Б.

– Все это хорошо, – снова сказал М. – Но выходит, что мы обидели В. А он так же работает в нашем институте, как мы с тобой. Потом…

Потом, чтоб не обидеть Г, поставили под открытием и Г, за Г – Д и так далее до Я.

Обиженный Я начал протестовать.

– Что вы делаете, ведь я открыл! Я!

На общем собрании сотрудников «Алфавита» крайний и закоренелый индивидуализм Я был единогласно осужден и не менее единогласно был заклеймен как явление, не совместимое с духом и принципами коллективизма.

А сказал:

– Мы должны развивать здоровый дух здорового, сплоченного коллектива, а не зоологические инстинкты отдельных заскорузлых индивидуалистов наподобие Я.

Собрание единогласно постановило: здоровый дух здорового коллектива развивать и впредь… Под открытием Я подписались все, от А до Я. Правда, поначалу Я тоже хотели было вспомнить в числе авторов открытия, но, принимая во внимание его «крайний индивидуализм, несовместимый с коллективизмом», Я из списка исключили.

Премии за открытие получили А, Б, В, Г и так далее до самого Я.

До Я. Потому что Я получил не премию, а строгий выговор за «крайний индивидуализм и себялюбие», что, как известно, не совместимо с принципами здорового, сплоченного коллективизма…

В. Срибный

Жертва спорта

Это чп произошло на центральной улице города минут за двадцать до окончания футбольного матча между местной командой «Металлург» и приезжим «Колосом». Репортаж о редком состязании слушало немало болельщиков, но дослушать им не посчастливилось…

В корзину с пирожками, которыми торговала продавщица гастронома, сперва упало отрезанное ухо, а потом хлопнулся коренастый мужичок, вес которого равнялся весу первого искусственного советского спутника.

К счастью, пирожки были свежие и потому значительно амортизировали падение. Только повидлом залепило глаза ближним покупателям.

Потерпевший был весь в повидле, а из бывшего уха лилась кровь. В кармане его пижамы нашли два билета в оперетту. Последнее обстоятельство подсказывало, что потерпевший в тот день был в хорошем настроении и не собирался кончать жизнь самоубийством.

Минут через десять после того, как скорая привезла потерпевшего в больницу, машину снова вызвали к тому же дому, из которого выпал первый потерпевший. Оказалось, карету скорой подали жене прыгуна. Это была весьма миловидная дамочка с ямочками на щеках и еще теплою после парикмахерской модною прической.

К сожалению, она не могла ни слова сказать: она была без сознания. Ее платье было измято и без единой пуговицы. Все это только усложняло работу оперуполномоченного милиции.

На квартире потерпевших он застал такой ералаш, будто футболисты провели здесь небольшую разминку. Однако его наметанное око сразу же заметило на полу окровавленную бритву, которая тут же была изъята как вещественное доказательство.