Сатирический детектив. Сказки

Лотсена. До сих пор лечение настойкой, которое широко проводится в оранжереях Голбена, проходило вполне успешно. Раствор можно приобрести и у нас в таком-то и таком-то магазине».

К моменту выхода этого номера газеты один тайный агент уже сидел в указанной лавчонке, а я устроился у телефона. Не прошло и двух часов, как этот агент позвонил мне и сообщил, что злодея уже схватили. А еще через десять минут я сам держал и тряс за шиворот маленького, тщедушного человечка.

— Почему вы меня трясете? – протестовал человечек. –

Я ведь пришел купить известный раствор Гарварда-

Лотсена.

— Знаю, – отвечал я. – Только никакого такого раствора не существует, так же как нет никакой неизвестной болезни, а вот вы ходили в оранжереи красть кактусы из коллекции Голбена, мошенник проклятый!

— Слава тебе господи! – вырвалось у человечка, – так, значит, никакой болезни нету? А я-то десять ночей не спал от страха, боялся, что заразятся остальные мои кактусы!

Ухватив человечка за шиворот, я втолкнул его в машину и отправился вместе с ним и тайным агентом на его квартиру. Знаете, такого собрания кактусов я еще не видывал. Человечек этот снимал крохотную каморку – приблизительно так три на четыре метра – на чердаке дома в районе Высочан, – в углу на полу лежало одеяло, стояли столик и стул, а остальное пространство было сплошь заполнено одними кактусами; но какими редкостными и в каком порядке – вы бы посмотрели!

— Ну, так что он у вас стащил? – спросил тайный агент, а я все глядел, как этот разбойник трясется и глотает слезы.

— Послушайте, – говорю я агенту. – На самом деле это не столь уж ценно, как мы думали; передайте своему начальству, что этот господин украл кактусов приблизительно так крон на пятьдесят и что я разберусь с ним сам.

Агент ушел, а я сказал злоумышленнику:

— Ну вот что, голубчик, сперва соберите в кучку, что вы у нас унесли.

Человечек быстро-быстро заморгал, потому что слезы готовы были брызнуть у него из глаз, и прошептал:

— А нельзя ли мне все-таки отсидеть срок в тюрьме?

— Нет, – заорал я, – сперва верните краденое!

Тут он начал собирать один горшок за другим и отставлять в сторону; их набралось около восьмидесяти, –

мы даже не представляли себе, сколько кактусов у нас не хватает; скорее всего, он крал у нас. уже долгие годы.

Спокойствия ради я еще прикрикнул:

— И это называется все?

Слезы полились у него из глаз; он вынул еще один беленький кактус De Laitii и одного Corniger'a, присоединил их к другим и, захлебываясь от плача, взмолился:

— Честное слово, ваших у меня больше нет.

— Это мы еще проверим! – бушевал я. – А теперь признавайтесь, как вы ухитрились перетаскать все эти горшки!

— Это было так, – заговорил он, запинаясь, и от волнения у него запрыгал кадык. – Я... я.. гм. . переодевался в платье..

— Какое платье? – взвизгнул я.

Тут он залился румянцем от смущения и, заикаясь, произнес:

— Женское, с вашего позволения..

— Господи, – удивился я, – да почему же в женское платье?

— П-потому что, – заикался он, – на обшарпанную старуху никто не обратит внимания.. Да и вообще, – добавил он почти победно, – никому в голову не придет подозревать женщину в чем-либо подобном. Знаете, женщины подвержены всевозможным страстям, но они сроду не собирали коллекций. Вам доводилось хоть раз в жизни встретить женщину, которая владела бы коллекцией марок или жуков, первоизданий или еще чем-нибудь в том же роде?

Никогда в жизни, ваша милость! У женщины нет такой основательности и. . и фанатизма. Женщины так ужасающе трезвы, ваша милость! И знаете, самое большое различие между нами и ними в том, что одни мы занимаемся коллекционированием. По-моему, вселенная – это большое собрание светил; и, видимо, бог – мужчина что надо, раз он собирает коллекции миров, оттого их такое бесчисленное множество. Черт побери, если бы у меня было столько простора и средств, как у него! Знаете, я ведь выдумываю новые породы кактусов! И даже вижу их во сне; вот, например, кактус с золотистыми волосиками и небесно-голубыми цветочками, как у горечавки, – я назвал его

Cephalocereus nympha aurea Racek; дело в том, что моя фамилия Рачек, с вашего позволения, либо Mamillaria colubrina Racek или Astrophytum caespitosum Racek. Какие изумительные возможности, сударь! Если бы вы знали. .

— Погодите, – прервал я его, – а как же вы уносили горшочки с кактусами?

— За пазухой, извините, – застыдился он. – Они так приятно щекочут. .

Вы знаете, у меня уже не хватало духу забрать у него эти кактусы.

— Послушайте, – предложил я, – давайте я отвезу вас к старому Голбену, пусть он сам надерет вам уши.

Вот была встреча, когда эти двое обнюхали друг друга!

Целую ночь они провели в оранжереях и обошли все тридцать шесть тысяч горшков!

— Голан, – сказал мне потом старый хозяин, – это первый человек, который в состоянии понять, что такое кактусы!