Сатиры

Повернувшись спиной к обманувшей надежде
И беспомощно свесив усталый язык,
Не раздевшись, он спит в европейской одежде
И храпит, как больной паровик.

Истомила Идея бесплодьем интрижек,
По углам паутина ленивой тоски,
На полу вороха неразрезанных книжек
И разбитых скрижалей куски.

За окном непогода лютеет и злится…
Стены прочны, и мягок пружинный диван.
Под осеннюю бурю так сладостно спится
Всем, кто бледной усталостью пьян.

Дорогой мой, шепни мне сквозь сон по секрету,
Отчего ты так страшно и тупо устал?
За несбыточным счастьем гонялся по свету,
Или, может быть, землю пахал?

Дрогнул рот. Разомкнулись тяжелые вежды,
Монотонные звуки уныло текут:
«Брат! Одну за другой хоронил я надежды,
Брат! От этого больше всего устают.

Были яркие речи и смелые жесты
И неполных желаний шальной хоровод.
Я жених непришедшей прекрасной невесты,
Я больной, утомленный урод».

Смолк. А буря все громче стучалась в окошко.
Билась мысль, разгораясь и снова таясь.
И сказал я, краснея, тоскуя и злясь:
«Брат! Подвинься немножко».

1908

Отбой

За жирными коровами следуют тощие, за тощими – отсутствие мяса

Гейне

По притихшим редакциям,
По растерзанным фракциям,
По рутинным гостиным,
За молчанье себя награждая с лихвой,
       Несется испуганный вой:
                Отбой, отбой,
                Окончен бой,
                Под стол гурьбой!
       Огонь бенгальский потуши,
       Соси свой палец, не дыши,
       Кошмар исчезнет сам собой —
                Отбой, отбой, отбой!
Читали, как сын полицмейстера ездил по городу,
Таскал по рынку почтеннейших граждан за бороду,
       От нечего делать нагайкой их сек,
       Один – восемьсот человек?
                Граждане корчились, морщились,
Потом послали письмо со слезою в редакцию
                И обвинили… реакцию.
                         Читали?
                Ах, политика узка
                И притом опасна.
                Ах, партийность так резка
                И притом пристрастна.
       Разорваны по листику
       Программки и брошюры,
       То в ханжество, то в мистику
       Нагие прячем шкуры.
                Славься, чистое искусство
                С грязным салом половым!
                В нем лишь черпать мысль и чувство
                Нам – ни мертвым ни живым.
Вечная память прекрасным и звучным словам!
Вечная память дешевым и искренним позам!
Страшно дрожать по своим беспартийным углам
Крылья спалившим стрекозам!
       Ведьмы, буки, черные сотни,
       Звездная палата, «черный кабинет»…
       Всё проворней и всё охотней
       Лезем сдуру в чужие подворотни —
       Влез. Молчок. И нет как нет.
                Отбой, отбой,
                В момент любой,
                Под стол гурьбой.
                В любой момент
                Индифферент:
                Семья, горшки,
                Дела, грешки —
                Само собой.
       Отбой, отбой, отбой!
«Отречемся от старого мира…»
И полезем гуськом под кровать.
Нам, уставшим от шумного пира,
Надо свежие силы набрать.
                                  Ура!!

1909

1909