Сатиры

По притихшим редакциям, По растерзанным фракциям, По рутинным гостиным, За молчанье себя награждая с лихвой, Несется испуганный вой: Отбой, отбой, Окончен бой, Под стол гурьбой! Огонь бенгальский потуши, Соси свой палец не дыши, Кошмар исчезнет сам собой Отбой, отбой, отбой! Читали, как сын полицмейстера ездил по городу, Таскал по городу, Таскал по рынку почтеннейших граждан За бороду, От нечего делать нагайкой их сек, Один - восемьсот человек? Граждане корчились, морщились, Потом послали письмо со слезою в редакцию И обвинили... реакцию. Читали? Ах, политика узка И притом опасна. Ах, партийность так резка И притом пристрастна. Разорваны по листику Программки и брошюры, То в ханжество, то в мистику Нагие прячем шкуры. Славься, чистое искусство С грязным салом половым! В нем лишь черпать мысль и чувство Нам - ни мертвым ни живым. Вечная память прекрасным и звучным словам! Вечная память дешевым и искренним позам! Страшно дрожать по беспартийным Углам Крылья спалившим стрекозам! Едьмы, буки, черные сотни, Звездная палата, "черный кабинет"... Все проворней и все охотней Лезем сдуру в чужие подворотни. Влез. молчок. и нет как нет. Тбой, отбой, Момент любой Од стол гурьбой. Любой момент Ндифферент: Емья, горшки, Ела, грешки Амо собой. Отбой, отбой, отбой! "отречемся от старого мира..." И полезем гуськом под кровать.

Нам, уставшим от шумного пира, Надо свежие силы набрать Ура!!

****

1908

На открытии выставки

Дамы в шляпках "кэк-уоках", Холодок публичных глаз, Лица в складках и отеках, Трены,ленты,перья,газ. В незначительных намекахШтемпеля готовых фраз.

Кисло-сладкие мужчины, Знаменитости без лиц, Строят знающие мины, С видом слушающих птиц Шевелюры клонят ниц И исследуют причины.

На стене упорный трудВдохновенье и бездарность... Пусть же мудрый и верблюд Совершают строгий зуд: Отрицанье, благодарность Или звонкий словоблуд...

Умирающий больной. Фиолетовые свиньи. Стая галок над копной. Блюдо раков. Пьяный ной. Бюст молочницы аксиньи, И кобыла под сосной.

Вдохновенное NостURNо, Рядом рыжий пиджачок, Растопыренный над над урной... Дама смотрит в кулачок И рассеянным "недурно!" Налепляет ярлычок.

Да?недурно?что-NостURNо? Иль яичница-пиджак? Генерал вздыхает бурно И уводит даму.так... А сосед глядит в кулак И ругается цензурно...

****

1910

На вербе

Бородатые чуйки с голодными глазами Хрипло предлагают "животрепещущих докторов". Гимназисты проводят бумажными усами, Горничные стреляют в суконных юнкеров.

Шаткие лари,сколоченные наскоро, Холерного вида пряники и халва, Грязь под ногами так хлюпает ласково, И на плечах болтается чужая голова.

Червонные рыбки из стеклянной обители Грустно- испуганно смотрят на толпу. "вот замечательные американские жителиГлотают камни и гвозди,как крупу!"

Писаря выражаются вдохновенно- изысканно, Знакомятся с модистками и переходят на "ты", Сгущенный воздух переполнился писками, Кричат бирюзовые бумажные цветы.

Деревья вздрагивают черными ветками, Капли и бумажки падают в грязь. Чужие люди толкутся между клетками И месят ногами пеструю мазь.

****

1908

Пасхальный перезвон

Пан-пьян!красные яички. Пьян-пан!красные носы. Били-бьют!радостные личики. Бьют-били! Груды колбасы.

Дал-дам! праздничные взятки. И этим и тем. Пили-ели!визиты ы перчатках. Ели-пили!водка и крем.

Пан-пьян!наливки и студни. Пьян-пан! боль в животе. Били-бьют!и снова будни. Бьют-били!конец мечте.

****

1909

На петербургской даче

Промокло небо и земля, Душа и тело отсырели. С утра до вечера скуля, Циничный ветер лезет в щели. Дрожу, как мокрая овца... И нет конца,и нет конца!

Не ем прекрасных огурцов, С тоской смотрю на землянику: Вдруг отойти в страну отцов В холерных корчах слишком дико... Сам мережковский учит нас, Что смерть страшна, как папуас,

В обьятьях шерстяных носков Смотрю,как дождь плюет на стекла. Ах,жив бездарнейший гучков Но нет великого патрокла! И в довершение беды Гучков не пьет сырой воды.

Ручьи сбегают со стволов. Городовой надел накидку. Гурьба учащихся ослов Бежит за горничною лидкой. Собачья свадьба... Чахлый гром. И два спасенья:гром и ром.

На потолке в сырой тени Уснули мухи. Сатанею... Какой восторг в такие дни Узнать,что дали шаху в шею! И только к вечеру поймешь, Что твой восторг-святая ложь...

Горит свеча. Для счета дней Срываю листик календарныйСтрофа из бальмонта. Под ней: "борщок, шнель-клопс и мусс янтарный". Дрожу,как мокрая овца,и нет конца, и нет Конца!

****

1909

Городская сказка

Профиль тоньше камеи, Глаза как спелые сливы, Шея белее лилии, И стан как у леди годивы.

Деву с душою бездонной, Как первая скрипка оркестра, Недаром прозвали мадонной Медички шестого семестра.

Пришел к мадонне филолог, Фаддей симеонович смяткин. Рассказ мой будет недолог: Филолог влюбился по пятки.

Влюбился жестоко и сразу В глаза ее, губы и уши, Цедил за фразою фразу, Томился,как рыба на суше.

Хотелось быть ее чашкой, Братом ее или теткой, Ее эмалевой пряжкой И даже зубной ее щеткой!...

"устали,варвара петровна? О,как дрожат ваши ручки!" Шепнул филолог любовно. А в сердце вонзились колючки.