Саттри

Саттри видел, как склонялись лица живущих. Он закрыл глаза. Серые геометрические ящеры лежали в яме, щелкая челюстями. Вдали стояла золотая пагода с маленькой флюгаркой, вращавшейся на ветру. Он знал, что идет не туда. Не спал он много дней. Никто не знал. Он коснулся руки, ухаживавшей за ним, и улыбнулся тому, что она отвелась. Уродцы и фантомы крадучись убрались за холодную белую штукатурку потолка. Тантрическая кошка, что вечно прохлаждалась в коридоре дома хи-хи. Он вновь увидит их в день своей смерти.

Однажды утром пришел священник. Кровать накренилась. Тело Саттри бежало по ней мешком и беспозвоночно, его сцеженные члены остывали на простынях.

Вы бы желали исповедоваться? произнес священник.

Я уже, ответил Саттри.

Быстрая улыбка.

Мне б вина хотелось.

Ох, а вина вам никакого нельзя, проговорил медсестрин голос.

Священник нагнулся и раскрыл кожаный чемоданчик, и вынул из него потирную чашу. Вы были на волосок.

Всю мою жизнь. Так и есть.

Он наклонил птичий язычок рыльца, и винные капли выкатились Саттри в горло. Саттри закрыл глаза насладиться ими.

У вас еще есть?

Всего лишь капелька. Не слишком много, думаю.

Годится, сказал Саттри.

Вам лучше?

Да.

Должно быть, Бог за вами приглядывает. Вы чуть не умерли.

Вы не поверите, что́ приглядывает.

Вот как?

Он не что-то. Ничто никогда не перестает двигаться.

Вы это постигли?

Я постиг то, что есть один и только один Саттри.

Ясно, сказал священник.

Саттри покачал головой. Нет, сказал он. Вам – нет.

Дни были длинны и одиноки, никто не приходил.

Он смотрел, как прилетают и улетают птицы на дереве за окном, словно воспоминание о какой-то сцене из детства, смутной в смысле своем.

Еды ему не давали. Только поили странным кислым снадобьем. Медсестра приходила вводить ему катетер. Часами лежал он, свесив хер в холодную глотку битого жестяного кувшина.

Катетерина, сказал он.

Меня зовут Кейти.

Нам нужно прекратить встречаться вот так.

Тише, а? Можете поднять немножко? Поднимите немножко.

Старайтесь держать себя в руках. Черт.

У вас даже температуры нет, так что я знаю, что все это понарошку.

Я слышу, как бежит водичка.

Тш-ш.

Никогда не видел попки прелестней.

Никогда не встречала таких, кто возбуждается от того, что ему ставят катетер.

Выйдете за меня?

Еще бы.

Однажды ночью, пока лежал там, ему почуялось, что он вдруг достаточно крепок и может встать. Ему помстилось, что ему и приснилось, как встает. Он спустил ноги за край койки и встал. Шатко проковылял по палате и отдохнул у стены, и вернулся. И еще раз. У него кружилась голова.

Следующей ночью он прошел по коридору. Я себя чувствую ангелом, сообщил он старухе с ведром, которую миновал. Вокруг никого. За своей конторкой дремал дежурный. Саттри вышел за дверь.

Вдоль по улице в ночнушке, пока не дошел до телефонной будки. Там не застряло никаких монет. У него к переду была приколота табличка с фамилией Джонсон, и он снял ее и положил на металлическую полочку под телефоном, и разогнул булавку, и снял трубку с крючка. Проковырял булавкой изоляцию шнура и заземлил ее острие на металл щели для монет. После нескольких попыток добился зуммера ответа и набрал 21505.

Фигуру эту в ночном одеянье, скрючившуюся в своей стеклянной уборной, омыли лучи света. Он припал к полу будки. Воняет стоялой мочой. Телефон на том конце звонил. Саттри стало интересно, сколько сейчас времени. Еще немного позвонил.

Алло.

Джейбон.

Коря? Это ты?

Можешь за мной приехать?

Когда они спускались в Маканалли, Саттри дал голове своей упасть назад, на затхлый плюш старого автомобильного сиденья.

Виски хочешь, Коря? Можем добыть.

Нет, спасибо.

Ты в норме?

Ага. Мне бы просто хотелось, может, водички.

Мистер Джонсон типа нас покинуть хотел, не так ли, мистер Джонсон?

Говорят, да. Кто на меня попа натравил?

Говорили, ты помираешь. Я приходил на прошлой неделе, и ты вообще ни шиша не соображал. Я еще и немножко выпить заначил.

Саттри потрепал Джейбона по колену, глаза его закрыты. Старина Джейбон, сказал он.

Считаю, что ты настоящий подонок и сукин сын, раз не принес нам одну такую, сказал Меньшой.

Он открыл один глаз. Одну какую?

Из тех клевеньких ночнушек.

Хрен тебе.

Старина Саттри худее Свалки, сказал Джейбон.

Все у старины Саттри в порядке, сказал Саттри.

Ехали, казалось, долго. Вниз по выщербленным и выпотрошенным улицам под случайными лужицами фонарного света, синими зазубренными мисками, куда надуло мотыльков, порхавших вдоль верхнего обреза окна мимо тусклых натянутых проводов освещения. Прочь уносило бледные бетонные сваи, голые колонны какого-то четвертого порядка с нахлобученным на них красным стальным фризом. Через Маканалли прокладывали новые дороги, прямо по развалинам, разбомбленным фасадам и стенам, стоявшим в ополоумевших очертаньях, болтались искореженные железные пожарные лестницы, дома располовинены, разломлены напоказ всеми миру. Эта голая несущая стена неким манером держится чисто на обоях и громоздится вверх, дабы завершиться пустотой и ночью, как сооружения в Вавилоне.

Всё сносят, сказал Саттри.

Ага. Скоростная трасса.