САТУРН ПОЧТИ НЕ ВИДЕН

Он попытался представить себе жену - одну, где-то в далеких чужих местах - и не смог. Она виделась ему такой, какой была всегда: веселой, не умеющей хмуриться, с вечно улыбчивыми ямочками на щеках. Свесится с верхней веранды и кричит: «Сюды, товарищ, сюды…» Рудин легко шагал в ритм этой смешной песенки.

В столовую он чуть не опоздал. Все уже поужинали, и дежурный курсант собирался запирать дверь. Верхний свет был погашен, и комнату освещала только лампочка, висевшая возле окна в кухне. Рудин сел за первый попавшийся столик и вдруг обнаружил, что в дальнем углу ужинает еще один опоздавший. Это был Щукин. Решение созрело мгновенно. Рудин встал и подошел к его столу.

- Разрешите?

Щукин молча кивнул головой.

- Тоскливо ужинать в полумраке да еще в одиночку.

Щукин молча продолжал есть суп.

- Вчера ходил в город. Прошел по улицам, заглянул в парк, - начал рассказывать Рудин, чтобы завязать разговор. - И за всю прогулку встретил только одного человека. Так странно: идешь по большому городу - и нигде ни единой живой души. Окна в домах темные, слепые. А тишина, как в деревне. Был какой-то момент, когда я непроизвольно остановился и спросил себя: «Неужели я вижу все это не во сне?» У вас никогда не было такого странного чувства?

- Нет, - чуть задержав перед ртом ложку, не глядя на Рудина, буркнул Щукин.

Рудин улыбнулся.

- Как-то в детстве в городе Энгельсе мы, ребятишки, днем пробрались в местный театр. Темно, тишина - страшно. Мы пролезли на сцену. И вдруг видим улицу, настоящую улицу, а на ней - никого. Стоим, смотрим - может, кто появится или хотя бы кошка перебежит через дорогу. Никого. Страшно стало, жуть - мертвая улица. - Рудин помолчал. - Вчера вдруг вспомнилось это… из детства… мертвая улица.

Щукин поднял на Рудина глаза и тотчас опустил.

- Не понимаю, - сказал он, не прерывая еды. - Вы что ждали-то увидеть? Толпы гуляющих? Духовой оркестр? Фейерверк? И дам, бросающих в воздух чепчики?

А если нет, то каков смысл поднятого вами разговора?

Не дожидаясь ответа, Щукин встал и, не прощаясь, направился к выходу. Хлопнула дверь. Тишина. Только на кухне кто-то по-домашнему погромыхивал посудой.

На лбу у Рудина проступила холодная испарина. «Черт! Возрадовался удаче и повел себя, как мальчишка. Впал в детство, идиот! Зная, что собой представляет Щукин, полез к нему с разговором, который, конечно же, вызвал у него подозрение. Совершил ошибку!» Эта мысль становилась все тревожнее. Хорошего настроения как не бывало.

Глава 35

Говоря Савушкину о новом своем назначении, Хорман немного прихвастнул - он не стал главным техническим руководителем строительства оборонных сооружений, объединенных условным названием «Серый пояс». Он отвечал за все бетонные работы. Но и это было большим делом, если учесть, что «Серый пояс» включал в себя несколько десятков объектов и все они должны были строиться под землей и бетонироваться. «Серый пояс» был наглухо засекречен даже от самих немцев, особенно от людей армии. Еще бы! Не хватало, чтобы армия, которую держат в уверенности, что в самом скором времени начнется запланированное фюрером генеральное победоносное наступление, узнала, что далеко за ее спиной строится полоса долговременных мощных укреплений!

Хорман сказал Савушкину:

- Ни один человек ни один слово не скажи о мой работа. Тогда - смерть.

- Ваша работа интересует меня, как прошлогодний снег, - небрежно ответил Савушкин.

Хорман понял это выражение не сразу, а когда понял, захохотал.

- Прекрасный формул! Очень прекрасный!

Хорман сдержал свое обещание. Савушкин был официально назначен к нему вторым шофером и переводчиком для связи с занятыми на работах русскими военнопленными. Савушкин уже давно говорил, что хочет научиться говорить по-немецки. Хорман вначале смеялся над тем, как он калечит немецкий язык, но вскоре ему пришлось удивиться быстрым успехам своего шофера. А Савушкину, хорошо знавшему немецкий язык, совсем не легко было его калечить и разыгрывать начинающего.

К этому времени Савушкин вручил Хорману еще одну партию ценностей, которые тот немедленно переправил жене в Германию и потом получил от нее письмо, в котором она сообщила, что его «посылки имели грандиозный успех» и что «дом Гаузнеров скоро станет нашим». Хорман пояснил, что их давнишней семейной мечтой была покупка дома у генеральской вдовы Гаузнер.

- Я тебя прошу… очень прошу, - сказал умоляюще Хорман. - Давай еще. Больше давай. Твой работа шофер - тьфу!

- Это нелегко, - вздохнул Савушкин. - Товар надо искать по всем близлежащим городам.

- Ищи! Ищи! Я же тебе дал документ, я же тебе дал машина. Ты только ищи.