САТУРН ПОЧТИ НЕ ВИДЕН

- Я думал вот о чем, - с готовностью ответил Рудин. - Что, если, не свертывая тотального заброса, выделять для более тщательного обучения наиболее надежных и способных? Чтобы в россыпи средней агентуры у нас систематически появлялись особые ударные точки. С перспективой передачи нескольких средних агентов в подчинение такой ударной точке. У нас ведь вообще очень слабо поставлен контроль за работой агентуры. Старший лейтенант Фогель жаловался мне, что в его ведении теперь так много агентов, что он не успевает систематически следить за их деятельностью. А в этих условиях агенту можно или вовсе бездействовать, или заниматься высасыванием информации из собственного пальца. Я бы, например, провел выборочную проверку и тщательнейший анализ деятельности, скажем, двух десятков агентов.

- Вы имеете в виду инспекцию на месте? - спросил Канарис.

- Совершенно необязательно, - ответил Рудин. - Это, конечно, тоже делать необходимо, но сейчас я имел в виду просто серьезный анализ всех донесений агента, анализ, проведенный здесь.

Канарис обратился к Зомбаху:

- По-моему, этот совет господина Крамера дельный.

- Мюллер тоже говорил об этом, - сказал Зомбах.

- Да, я несколько раз предлагал ему это, - подхватил Рудин и заметил, как при этом Зомбах и Канарис выразительно переглянулись.

Рудин подумал, что разговор с Канарисом идет хорошо, и немного расслабил нервы. И именно в это мгновение он едва не вздрогнул, наткнувшись на взгляд адмирала - напряженный, подозрительный, злой. Перед ним был совершенно другой Канарис.

- А теперь, господин Крамер, - даже голос у него стал другим: жестким и более высоким, - потрудитесь абсолютно точно и кратко ответить на мой вопрос… - Канарис сделал паузу и спросил: - Что из того, что вы рассказали о себе, правда и что ложь?

- Из того, что я рассказал сейчас вам? - выигрывая время, как только сумел спокойно, спросил Рудин.

- Нет, нет, - торопливо, напористо, точно подхлестывая Рудина, сказал Канарис. - Это касается всего, что вы наговорили о себе по эту сторону фронта и писали в документах. Ну-ну!

Рудин задумался, молчал…

- Припомните, Крамер. И я должен прямо предупредить вас, что от вашего ответа зависит вся ваша судьба. Понимаете?

Рудин с рассеянным видом кивнул головой. Мысль его в это время работала молниеносно: «Что все это могло значить? Неужели обнаружен какой-то просчет в моей версии? Может, я сам допустил ошибку и в каком-нибудь эпизоде версии появилось разночтение?…» Нет, это исключалось. Во всем, что касалось версии, он всегда был предельно внимателен и осторожен. Рудин поднял взгляд на Канариса и в выражении его лица уловил какой-то еле приметный и мгновенный знак усталости, точно ему трудно было находиться в этом напряженном состоянии и он торопился сбросить с лица маску «второго Канариса».

«Ясно! Все это разыгрывается им для того, чтобы поймать меня», - подумал Рудин и совершенно спокойно, глядя в глаза Канарису, сказал:

- Все, что я писал и говорил по эту сторону фронта, правда и только правда.

Канарис отвел взгляд и небрежно произнес:

- Можете идти…

Рудин встал, поклонился Канарису, потом Зомбаху и вышел из кабинета.

- Ну как? - спросил Зомбах с чуть заметной улыбкой.

Канарис встал, подошел к окну и, смотря в него, ответил:

- Пожалуй, это находка…

- Я считаю его весьма перспективным работником, - не без самодовольства сказал Зомбах.

- Что о нем говорят другие?

- Кто, например?

- Скажем, тот русский, которого я прислал вам в начале кампании… Андросов, кажется…

- Его у нас уже нет, - не сразу ответил Зомбах.

- А где он?

- Сначала он исчез, а потом мы узнали, что его ликвидировали коммунисты.

Канарис резко повернулся от окна и быстро, встревоженно спросил:

- Когда это произошло?

- В то же время, когда погиб адъютант Мюллера.

- Его труп был найден?

- Да. Но был обезображен до неузнаваемости.

- И это случилось буквально в один день с гибелью Ноэля?

- Несколько позже, я думаю.

- Что значит «несколько», что значит «я думаю»? А точно?

- Схватили его точно в тот же день. А когда казнили, неизвестно. Труп был найден спустя неделю, а то и десять дней.

- Тщательное опознание трупа было сделано?

- Да. Абсолютно точно установлено, что это труп Андросова. Следствие вело гестапо. Есть документация. - Зомбах отвечал уверенно, убежденно, так как имел на этот счет официальные данные из гестапо. Он не мог знать, что эти данные явились результатом сложной и смелой работы Кравцова.

- Так… - Канарис замолчал, смотря прямо перед собой напряженным, сосредоточенным взглядом. - Мне очень не нравится эта история, - произнес он задумчиво. - Почему я о ней ничего не знал?

- Довольно ординарное происшествие. Красные все время охотятся за своими изменниками, - устало сказал Зомбах.

- Он не был зачем-нибудь нужен Мюллеру или, может быть, наоборот, он мешал ему?

- Ни то и ни другое. Мюллер считал его хорошим, надежным работником. Предпочитал его вот этому Крамеру.