САТУРН ПОЧТИ НЕ ВИДЕН

- Ну вот что, - решительно сказал Курасов, обращаясь к Добрынину. - Мне эта толчея воды в ступе осточертела. Мой ли план пойдет в дело или не мой, я хочу знать: ты идешь с нами или нет? Отвечай, Сорокин, без маневров, которые мне во как надоели! - Он резанул ладонью по горлу. - Идешь или не идешь?

- Иду.

- Фу ты, черт! - облегченно вздохнул Курасов и улыбнулся. - Наконец-то! Ты же не знаешь, с каким мы огнем сейчас играли. Мы же с Заганским, когда пошли к тебе, решили: если откажешься - кончать тебя. Пойми нас, ты слишком много от нас узнал и мог сделать с нами все что угодно.

- Я понимаю, - тихо сказал Добрынин и подумал: «Хорошо, что я вовремя отказался от позиции выжидания».

Они начали обсуждать новый план перехода, назначили, что отправятся в среду. Теперь Добрынин принимал участие в разговоре на равном с ними положении, но все же старался больше молчать. При таком коротком сроке на подготовку разработать надежный план действительно было не так-то легко. Каждый очередной пункт плана вызывал спор. Он продолжался уже больше двух часов, и Добрынин увидел, что они до утра не придут к единому решению. Напряженно слушая, как спорили Курасов и Заганский, Добрынин думал о том, что, пожалуй, вообще нельзя идти на собственный риск, имея на руках важные документы, да и этих типов надо доставить живьем. Надо придумать что-то другое. Завтра же он побывает в городе, свяжется с Бабакиным и через него с Марковым, и тогда передача документов и этих людей будет организована вполне надежно и без всякого риска.

- Имею предложение, - решительно произнес Добрынин в разгаре спора. - Завтра я схожу в город. У меня есть там кое-какие связи. Нам могут помочь.

- Какие еще там у тебя связи? - небрежно спросил Курасов.

- Главное не в том, какие они, - сказал Заганский. - Нас трое, и четвертый - лишний. Я категорически против вмешивания в наше дело новых людей. Категорически!

- Я тоже, - поддержал его Курасов.

- Не торопитесь, - сказал Добрынин. - Я знаю, что предлагаю. Речь идет о людях, которые могут обеспечить нам уверенный переход через фронт.

- Таких волшебников не бывает, - засмеялся Заганский.

- Не собрался ли ты, друг милый, под этим предлогом смыться? - спросил Курасов, насмешливо улыбаясь. - А может, и что похуже? Хочешь снести в город донос? - Он сунул руку в карман пиджака. Заганский тоже в упор смотрел на Добрынина, и в глазах его лени как не бывало.

- Повторяю, - многозначительно сказал Добрынин.- В городе я свяжусь с людьми, которые окажут нам большую помощь, такую, о которой мы можем только мечтать.

- Партизаны? Подпольщики? - тихо спросил Заганский.

- Это неважно, но я говорю то, в чем абсолютно уверен.

Наступила большая пауза. Заганский и Курасов, изредка переглядываясь, как бы безмолвно спрашивали друг друга: верить Добрынину или нет?

- Ну вот, дружок, теперь все ясно, - вдруг весело сказал Курасов, продолжая держать руку в кармане. - Вот мы и поймали тебя, гуся лапчатого с красными ножками.

Добрынин удивленно смотрел на него.

- Не понимаешь? Ах ты, бедняга! Давно я на тебя, подлеца, охочусь!. Попался наконец!

Добрынин уже видел, что он не шутит, и сделал движение рукой к карману, где был пистолет.

- Стоп! - крикнул Заганский, в руке у него был пистолет, направленный на Добрынина. - Только шелохнись, сволочь, и я стреляю. Но ты нам нужен живой и вместе со всеми своими волшебниками из города.

- Дураки! Не я попался, а вы, - сказал Добрынин хриплым, незнакомым самому себе голосом. - Я связан с гестапо, и те давно знают, что вы готовите.

Заганский и Курасов переглянулись.

- Думаешь, мы и в самом деле дураки? - сказал Заганский. - Заткнись! Треножь его, Курасов.

Как только Курасов сделал шаг, Добрынин вскочил. Заганский выстрелил. Добрынина ударило в левое плечо, и он чуть не упал. С трудом удержавшись на ногах, он выхватил пистолет и, не целясь, выстрелил в Заганского. Успев заметить, как тот начал падать, Добрынин бросился к двери, но в спину ему ударили три выстрела. Первый выстрел он еще слышал…

Когда в поселок примчались бандиты генерала Пульки, Заганский был еще жив. Положенный на кровать Добрынина, он давал показания. Тело Добрынина лежало поперек порога.

- Красный резидент, сволочь, - тихим голосом говорил Заганский склонившемуся над ним бандиту в новеньком полушубке. - Нас с Курасовым вести через фронт брался. Связан с городом.

Другой деятель допрашивал Курасова.

- Я его давно раскусил, - говорил Курасов.

- Зачем убили?

- На секунду промедлили схватить.

Один из приехавших побежал звонить в штаб. Вскоре он вернулся и сообщил, что сюда выехал сам генерал…

Войдя в комнату, Пулька приказал перевернуть Добрынина на спину. Наклонился, внимательно осмотрел лицо и прищелкнул языком.

- Помню его. Единственный трезвый тогда был.

Ты помнишь? - спросил он у бандита в новеньком полушубке. - Так. - Пулька выпрямился и подошел к кровати. - Куда тебя, Заганский, угораздило?

- В грудь… все горит, - шепотом ответил Заганский.