«Сатурн» под прицелом Смерша

Раньше не только мы гордились успехами державы, но и другие выражали радость за наши реальные достижения. Брали с нас пример и у них получалось. Менталитет у страны никогда не был колониальным. Россия подняла окраины на ноги. Сколько было вбухано средств в Украину, Прибалтийские страны, Среднюю Азию. Все они теперь поставили редуты самостоятельности. И надо признаться, все без исключения их промышленные предприятия стояли на советском фундаменте. А ныне Россия для них — оккупанты, — насупившись, завелся «батька». — Кстати, недавно читал Ивана Солоневича, его «Народную монархию», в которой он утверждал, что мы стоим перед великим возвращением в свой дом. Сейчас он замазан и загажен лозунгами и заглушен враньем, но он существует. Однако наше будущее мы должны строить из положительного прошлого, а не из наших шпаргалок и программ, утопий и демагогии. Иначе наши дети и внуки придут к тому, к чему пришли мы: к братским могилам, голоду и террору, гражданским и мировым войнам, к новому периоду первоначального накопления грязи и крови, злобы и ненависти. Нам прежде всего нужно знать правдивую историю, а мы ее до сих пор не знаем.

А потом прочел у вашего молодого коллеги Шебаршина — толкового мужика. Он возглавлял разведку страны, а потом одни сутки даже КГБ СССР в период великой смуты девяностых. Так вот он писал, что ни одному человеку, которому хоть немного больно за Россию, у которого нет виллы и банковского счета в США или Австрии, не советую читать Солоневича на ночь. Я прочитал — и днем жутко!

— Нужны перемены, кардинальные перемены. Так жить дальше нельзя. Если потеряем Россию второй раз, она не возродится. Ее заберут более сильные народы. Потомки нас не простят. Время берет нас тогда, когда ему нас не жалко и когда мы ему не нужны. Для того, чтобы время работало на нас, надо его подчинить разумными шагами в сторону промышленного развития — одна труба нас погубит. А мы на ней скачем, как казак на коне или самостийники на Крещатике. Европе люди ни советские, ни постсоветские не нужны. Территория — да! После войны известный украинский политик и писатель Николай Бажан говорил, что европейцы нас дальше пределов нашей Родины не пустят. Я это недавно где-то читал. Ни Россию, ни Украину они на загорбок себе не возьмут, — ладонью правой руки резанул воздух Козлов.

— Говорят, мы ленивые. Вранье! Кто построил СССР и сделал его сверхдержавой? Люди-труженики! Ведь были свои замечательные самолеты, летающие в большинство стран мира. Мы первыми прорвались в космос. Мы утвердились в наличии мощного ядерного щита и меча. Мы до сих пор крупные специалисты в сооружении атомных энергоблоков. Мы гордились лучшими образованием и медицинским обслуживанием — бесплатными… Где все это? Раз-ва-ле-но, — грохотал Николай Кондратенко. — Россия за последние 2 века состарилась, но поумнела. Недаром же в нашей стране могли родиться такие гении как баснописец Крылов и сатирик Салтыков-Щедрин, перед которыми Лафонтен и Пруст, а тем более Франс, как щенки в сравнении с догами.

Козлов заметил, что он недавно прочел книгу рассказов и повестей «На узкой лестнице» лучшего, по его мнению, прозаика современности Евгения Чернова — второго Антона Павловича Чехова. Так вот, в рассказе «Старик и таксист» его персонаж Иван Иванович «шишкам завидовал, но не потому, что у них персональные машины, как раньше у купцов кареты были с ямщиками своими, — шишкам легче прокормиться. Они живут и не думают о завтрашнем дне, все достают, все как-то образовывают; и пенсия у них будет самая что ни есть: с бесплатным проездом по железной дороге раз в году. Езжай хоть на Курилы, туда и обратно, и все бесплатно. Как вот этот друг, — покосился Иван Иванович на старика, — на хороший кусок берет такси, и хоть бы что… Просто так, туда и обратно, без всякой нужды… А на эти деньги можно на всю зиму картошки запасти, можно обновить прихожую. А он на ветер червонцы. Нет, что ни говори, заелись люди, выламываются…»

А потом Козлов продолжил:

— Таких заевшихся, жадных противников элементарного меценатства расплодилось у нас как воронья.

В годы «оттепели», «застоя», «перестройки» и «реформ без реформ» в России происходили негативные процессы разрушения государственности, разворовывания и уничтожения колхозно-общинного и промышленного производства, приведшие к окаянным 1990-м.

* * *

Касались они в разговорах и военных тем периода начала войны, деятельности Козлова в разведке и послевоенных обид и мытарств последнего.

— У нас, фронтовиков, а тем более разведчиков, — не раз говорил Александр Иванович, — вся жизнь — в прошлом. А вспомнить нечего, одна пыль да стрельба в голове и позорное отступление в первые месяцы быстрого наступления гитлеровцев. А после войны безнадега и опять новые мучения. Вот и вся жизненная альфа и омега.

Нет, Козлов не обижался на Советскую власть — он люто презирал равнодушие, чванство и обогащение за счет обворовывание других, в какие бы они одежды не рядились.