Сатурналии

С огромной неохотой я время от времени посещал уроки философии и логики и смежных с ними предметов – иногда в изгнании было мало других занятий. Порой эти науки пересекаются с такими необходимыми науками, как юриспруденция и риторика, поскольку одна из самых неприятных вещей при выступлении в суде – это запутаться в логическом узле, допустив в своих доводах элементарную ошибку. Один философ в Афинах однажды сказал мне: когда ты понимаешь, что взял неправильный курс, потому что сделал неверное предположение, ты должен поступить так, как поступают охотники, – вернуться на то место, где ты наверняка держался верного следа.

Я обдумал все это и решил, что сбился со следа, войдя в палатку Фурии, и что мне надо повернуть обратно и действовать так, будто я никогда туда и не заходил. Во всяком случае, в целях моего истинного расследования. Я не собирался забывать увиденное в роще и не был до конца убежден, что эти два события никак не связаны, что бы ни говорил Цицерон.

Все начало понемногу проясняться. Вот что мне следовало сделать – найти другую травницу, куда менее грозную, чем Фурия, и расспросить ее о Гармодии. Не могут же все травницы принадлежать к культу ведьм. Должно быть, не очень трудно найти ту, что наверняка не была на Ватиканском поле прошлой ночью. Скажем, слепую. Никто не может так отплясывать, не имея глаз.

Приняв решение, я встал и вышел из зала Сената. Но не успел спуститься и до половины лестницы, как по ней взбежала Юлия, которая схватила меня за руку.

– Деций! Я повсюду тебя искала! Что, во имя неба, ты делаешь в курии?!

– Я созвал свое собственное заседание Сената, – сказал я. – Пришли немногие.

Меня ужасала мысль, что придется снова повторить рассказ о своих приключениях прошлой ночью, тем более Юлии, которая была воспитана до некоторой степени лучше, чем ее ужасающие коллеги по патрицианскому сестринству, склонные к человеческим жертвоприношениям. Но я знал, что она все из меня вытянет.

– Деций, что с тобой?

Моя невеста отодвинула меня на расстояние вытянутой руки и осмотрела.

– Ты снова дрался!

Как будто в этом было что-то неправильное. Женщины такие странные…

– Пойдем, моя дорогая, – сказал я. – Просто дело приняло новый оборот, неизмеримо худший.

Рука об руку мы спустились по ступеням.

– Но прежде чем ты услышишь мой рассказ, поведай мне, что ты выяснила, – попросил я. – Судя по тому, как ты тяжело дышишь и дрожишь, у тебя есть новости.

– Я не тяжело дышу и не дрожу, – ответила моя невеста.

Это была правда. Юлия была настолько хорошо воспитанной патрицианкой, что воспитание не изменило бы ей даже во время землетрясений или на тонущих кораблях, но если знать, к чему присматриваться, можно было обнаружить, что она взволнованна.

– Мои извинения, – сказал я. – Пожалуйста, продолжай.

Мы подошли к палатке и запаслись кое-чем, что могло поддержать нас в течение целого дня веселья.

– Ты знаком с купальней Уциния? – спросила Юлия. – Красс построил ее на Палатине в прошлом году, и она стала самой модной в Риме. Ее устройство изумительно, она куда роскошней, чем все, что мы видели раньше. Как бы то ни было, там по утрам есть женские часы, и я только что оттуда.

– По-моему, от тебя особенно прелестно пахнет, – сказал я.

– Лучше, чем от тебя, – резко ответила Юлия, сморщив нос. – Чем ты занимался?

– Не беспокойся об этом. Просто расскажи, что ты выяснила.

– Хорошо, если ты запасешься терпением.

Моя собеседница откусила большой кусок хлеба с зарумяненным сыром на корке, посыпанного нарубленной острой колбасой.

– В общем, каждая следящая за модой госпожа туда ходит. Ну, ты знаешь – члены кружка Клодии.

– Погоди минутку, – перебил я. – Там была Фауста или Фульвия?

– Ты имеешь в виду Фульвию-младшую? – Юлия нахмурила брови. – Нет, их я там не видела. А почему ты спрашиваешь? – В ее голосе звучало глубокое подозрение.

– Просто потому, что нынче утром они должны отчаянно нуждаться в ванне, – усмехнулся я.

– Деций! Чем ты все это время занимался? – спросила моя невеста, рассыпав крошки.

– Все прояснится в свое время, моя дорогая. Молю тебя, продолжай.

– Хорошо, – мрачно сказала она. – Но я буду ждать от тебя исчерпывающего объяснения. Итак, я была на массажном столе с Корнелией-младшей и твоей кузиной Фелицией, а на других столах в комнате было еще человек пять… У них там есть огромный нубиец и тренированный лидиец, лучшие массажисты в мире…

– Мужчины? – спросил я, полностью шокированный.

– Нет, глупый. Евнухи. Это прекрасное место для того, чтобы узнать самые последние слухи и поговорить о вещах, которые женщины обсуждают, только когда мужчин нет поблизости.

– Вам, наверное, приходится говорить довольно громко, – сказал я, уносясь мыслями в не относящиеся к делу мечты. – Я имею в виду – все эти хлопки по голому телу… Все эти постанывания и выдохи, когда по хрупким женским телам молотят смуглые руки мускулистых массажистов…

– Ты просто сам хотел бы там быть. Итак, я дала знать, что вскоре мне могут понадобиться услуги саги из-за состояния, которое должно оказаться затруднительным, поскольку я не замужем.

– Юлия! Ты меня шокируешь!