Сатурналии

и так далее.

(6) О дорогие друзья, мы бедствий терпели довольно

Всяких и раньше, и это не большее зло, чем в пещере.

Где нас когда-то запер циклоп, жестокий насильник.

Даже оттуда спаслись мы: вам замысел хитрый и доблесть

Я показал, - всегда вы, надеюсь, будете помнить [Од. 12, 208 - 212].

(7) Для товарищей Улисс припомнил одно бедствие: надежду на избавление от нынешнего зла дает исход подобного [же] случая. Затем он очень туманно сказал:

...всегда вы. надеюсь, будете помнить [Од. 12, 212].

Тот [же сказал] очень ясно:

Может быть, будет нам впредь об этом сладостно вспомнить [1, 203].

(8) Впрочем, и то, что ваш [поэт] прибавил [к этим словам], делает утешение очень убедительным. Ведь он воодушевлял своих [спутников] не только примером избавления [от опасности], но и ожиданием будущего счастья, обещая за эти труды не только тихие места, но и царства. {16}

{16 Макробий имеет в виду продолжение выше процитированного стиха:

Через превратности все, через все истытанья стремимся

В Лаций, где мирные нам прибежища рок открывает:

Там предначертано вновь воскреснуть троянскому иарству (1, 204-206).}

(9) Желательно рассмотреть также эти стихи:

...[падает... Троя],

Будто с вершины горы, беспощадным порублен железом,

Ясень старый, когда, чередуя все чаще удары

Острых секир, земледельцы его повергнуть стремятся,

Он же стоит до поры, и трепещущей кроной качает,

И наконец, побежден глубокими ранами, с тяжким

Стоном рушится вниз, от родного хребта отрываясь [2, 625 - 631].

Пал он, как падает дуб или тополь серебрянолистный.

Или огромная сосна, которую с гор древосеки

Острыми вкруг топорами ссекут, корабельное древо [Ил. 13, 389 - 391].

[Вот] с [каким] великим старанием ваш [поэт] изобразил трудность рубки древесного исполина, а у Гомера дерево рубят без всякого труда.

(10) А Палинур уже встал, незнакомый с праздною ленью;

Чутко воздуха ток и веянье ветра он ловит,

Бег наблюдает светил, в молчаливом небе скользящих.

Влажных созвездье Гиад, Арктур, и двойные Трионы,

И Ориона с мечом золотым - он всех озирает [3, 313 - 317].

Сел, искусно стал руль поворачивать, путь направляя.

Сон Одиссею совсем на глаза не спускался: с Плеяд он

Гпаз не сводил, с Волопаса, какой погружается поздно,

С Арктоса, что называют Большой Медведицей, Возом:

Воз, вращаясь на месте, стоит, Орион охраняя [Од. 5, 270 - 274].

(11) Кормчий, который осматривает небо, должен часто поворачивать голову с целью определить благоприятную погоду по различным участкам неба. Это изумительно и как бы красками живописал Марон. Действительно, он написал о частых поворотах головы Палинура, спрашивающего совета у созвездий, потому, что Арктур находится на севере, а Телец, в котором пребывают Гиады, да и Орион находятся в южной области [неба]. (12) "Арктур", - он говорит - [и] вот [Палинур] вглядывается в северную часть [неба]; затем: "Влажных созвездье Гиад", - [и] вот [тот] поворачивается к югу; "двойные Трионы", - [тот] обращает взор опять к северным [частям неба]; [говорит]: "И Ориона с мечом золотым - он всех озирает", - [и тот] вновь поворачивается к югу. Впрочем, и [самим] словом "озирает" [Вергилий] показывает непостоянство [положения человека], часто поворачивающегося туда - сюда.

(13) Гомер выводит своего кормчего, один раз наблюдающего Плеяды, которые находятся в южной области [неба], другой раз - Волопаса и Арктоса, которые пребывают на северном [конце небесной] оси.

(14) Нет, не богини ты сын, и род твой не от Дардана,

Кручи Кавказа тебя, вероломный, на свет породили,

В чащах Гирканских ты был тигрицей вскормлен свирепой! [4, 365 - 367].

Немилосердный! Родитель твой был не Пелей благодушный,

Мать не Фетида; но синее море, [угрюмые скалы

Миру ] тебя породили... [Ил. 16, 33 - 35].

(15) В целом Вергилий хулил не только рождение [своего героя], как [делал] тот, кому он следовал, но еще и [его] как бы звериное и дикое взращивание. Ибо он прибавил о своем [Энее]:

В чащах Гирканских ты был тигрицей вскормлен свирепой! -