Сатурналии

... [богиня ], послала попутный

Ветер, надувший нам паруса темиоиосого судна [Од. 11, 6 - 7 (7 - 8)].

О чем наш [поэт] сказал "сзади судна", {18} [о том] ваш говорит достаточно красиво "с кормы налетевший". Однако [сколь] превосходны эпитеты, которые столько [раз] и так удачно наш [Гомер] прилагал к ветру.

{18 Тут вполне понятное расхождение между цитатой Макробия и переводом П. А. Шуйского. Буквально приводимые Макробием строки (6-7) значат: «нам опять сзади темно-синего судна она послала попутный ветер, хорошего товарища, надувающего паруса».}

(17) Кровью и плотью людей Циклоп насыщается злобный.

Видел я сам, как двоих из наших спутников сразу

Взял он огромной рукой, на спине развалившись в пешере;

...[тела их] о скалы

Он раздробил... [3, 622 - 626].

С места вскочив, протянул могучие к спутникам руки.

Ими двух ухватил, как щенят, и ударил их оземь:

Мозг, по земле разливаясь, потек, орошая пещеру.

Их на куски раздробив, себе приготовил он ужин,

После пожрал их, как лев, на горах воспитавшийся: мясо.

Внутренность съел без остатка и кости затем мозговые.

С горьким плачем руки свои простирали мы к Зевсу [Од. 9, 287 - 294].

Марон поместил сухое и краткое повествование о совершенном [циклопом]. Гомер, напротив, примешал [к нему] страсть и уравновесил ненависть к жестокости [циклопа] печалью повествования.

(18) Видела там я и двух сыновей Алоэя огромных,

Что посягнули взломать руками небесные своды,

Тщась громовержца изгнать и лишить высокого царства [6, 582 - 584].

... [родила ]...

Отоса. равного богу, другого с ним Эфиалыпа:

Жирная их земля вскормила, двух великанов;

Славному лтиь Ориону они красотой уступали.

Девятилетние были по девять локтей шириною.

Выросли в тридцать шесть локтей высотой оба брата;

Даже бессмертным богам угрожали они. похваляясь

Виться на них идти, на Олимп войну принести им:

Оссу пытались они взгромоздить на Олимп, а на Оссу

Пелнй. лесами покрытый, чтоб легче до неба добраться [Од. 11, 308 - 316].

(19) Гомер дал размеры величины [их] тел в высоту и в ширину и описал [их] члены кружевом слов. Ваш [поэт] говорит об "огромных телах" и ничего сверх [этого] не прибавляет, не пожелав назвать [точные] размеры [тел]. Тот изобразил попытку безумного нагромождения гор при [их] составлении [друг на друга]. Этому [же] было довольно сказать "посягнули взломать небесные своды". Если бы ты сравнил [это] место с [самыми] последними словами [Гомера, то] нашел бы [тогда] различие не в пользу [Вергилия].

(20) Так под ветром сперва покрывается белою пеной

Море, потом все сильней и выше вздымаются волны,

И, наконец, до небес глубокая плещет пучина [7, 528 - 530].

Словно ко брегу гремучему быстрые волны морские

Идут, гряда за грядою, клубимые Зефиром ветром;

Прежде средь моря они воздымаются; после, нахлынув.

С громом об берег дробятся ужасным, н выше утесов

Волны понурые плещут и брыз.жут соленую пену [Ил. 4, 422 - 426].

(21) Тот вместе с морским волнением описывает сначала и прибрежные валы, [а] этот [ваш] едва касается этого. Затем, о чем тот пишет "Прежде средь моря они воздымаются", для того [же самого] Марон использует [слова]: "Понемногу вздымается море". {19} Тот описывает, что волны, нарастая, изогнувшись вверху, ударяются в берега и разбрызгивают клочья собравшейся пены, чего более выразительно не запечатлело бы ни одно [другое] описание. Ваш [же поэт] поднимает море из [самой] пучины вплоть до эфира.

{19 Расхождение между цитатой Макробия (подлинником) и переводом С. Ошерова.}

(22) Молвив, поклялся Отец рекой стигийского брата,

Черным потоком смолы и обрывом над пропастью мрачной

И головою кивнул, сотрясая Олимпа громаду [9, 104 - 106].

Рек, и во знаменье черными Зевс помавает бровями;

Быстро власы благовонные вверх поднялись у Кронида

Окрест бессмертной главы, и потрясся Олимп многохолмный [Ил. 1, 528 - 530].

И в другом месте:

[Будьте свидетели мне ]...

Стикса подземные воды, о вы, величайшая клятва,

Клятва ужасная даже бессмертным... [Ил. 15, 36 - 38].

(23) Фидий, будучи спрошен, когда он изваял Юпитера Олимпийского, с какого образца он перенял божественное изображение, ответил, что он нашел первообраз Юпитера [как раз] в этих трех строчках Гомера:

Рек, и во знаменье черными Зевс помавает бровями:

Быстро власы благовонные вверх поднялись у Кронида

Окрест бессмертной главы, и потрясся Олимп многохолмный, -

а именно соединил общие черты лица Юпитера с [такими же] бровями и волосами. [Однако] вы видите, что Вергилий пропустил и то и другое. [Но] он разумно не умолчал об Олимпе, сотрясавшемся от величественного кивка [Зевса]; клятву же он заимствовал из другого места Гомера, чтобы этим дополнением возместить несовершенство [своего] перевода.

(24) Юность лишь первым пушком ему отметила щеки [9, 181].

Бороду лишь впервые носившего в возрасте лучшем [Од. 10, 279].

Пропустив [слова о] прелести начинающейся возмужалости - "в возрасте лучшем", - он сделал написанное по-латински менее привлекательным.

(25) Словно как загнанный зверь в кольце охотников плотном,

Чуя верную смерть, в исступленье несется на копья,

Чтобы единым прыжком одолеть частокол из рогатин,