SAUDI, INC. История о том, как Саудовская Аравия стала одним из самых влиятельных государств на геополитической карте мира

После этого все связи между Aramco и саудовским правительством полностью прекратились. Возможно, шейх Абдалла Сулейман обиделся из-за того, что руководители Aramco использовали столь резкие выражения и отказались сесть с ним за стол переговоров, как с равным, и обсудить общие проблемы. Он попросил своих заместителей передать послу Чайлдзу, что считает действия американцев серьезным нарушением этикета. В конце концов, по его мнению, Aramco могла существовать только благодаря благосклонности Саудитов^{14}.

Нужно сказать, что руководители Aramco не относились к Сулейману так же серьезно, как к министру финансов любой западной страны. По их собственному признанию, они считали саудовцев бестолковыми, однако до сих пор никогда не вели себя столь пренебрежительно по отношению к правительственным чиновникам. Мур, Дьюс, Дэвис и остальные верили, что Саудовская Аравия не сможет угрожать положению Aramco в стране, поскольку роялти от Aramco финансировали всю деятельность саудовского правительства. Но им не следовало провоцировать Сулеймана. Саудовская Аравия была автократической страной. Абдалла Сулейман мог быть сколь угодно коррумпирован и, возможно, даже играл в свои собственные игры, но он пользовался полным доверием короля Абдель-Азиза. Ему было вполне по силам превратить жизнь Aramco в Саудовской Аравии в кошмар — именно это он и сделал^{15}.

После того как Мур отказался от переговоров, Сулейман приказал саудовским таможенникам «открывать и исследовать каждый ящик, отправленный на адрес Aramco». Через несколько дней саудовское правительство издало довольно странный приказ о том, чтобы Aramco «прекратила деятельность своей радиостанции»^{16}.

* * *

В 1950 году Рамадан, время поста и молитв, выпал на июль. В Рамадан мусульмане воздерживаются от еды и питья в течение дня, и поэтому длинные, жаркие и солнечные летние дни поста добавили напряжения в и без того непростые отношения между американцами и саудовцами. В какой-то момент Чайлдзу все же удалось договориться о встрече с Сулейманом. Он захотел выйти из тупика.

Когда посол приехал в дом Сулеймана в Джидде, министр финансов лишь «незадолго до этого» прервал пост. Чайлдз отметил, что на традиционной трапезе ифтар Сулейман, «судя по всему, не пил ничего крепче кока-колы»^{17}. Несмотря на строгие исламские запреты, шейх злоупотреблял алкоголем, о чем было хорошо известно американцам. Представители Aramco рассказывали Чайлдзу, что министр финансов как-то появился на встрече сильно пьяным и «подписал чек в пользу одного саудовского купца на сумму один миллион долларов, даже не посмотрев, что именно он подписывает»^{18}.

Чайлдз и другие американцы удивились, увидев, что Сулейман пребывает в весьма добродушном настроении даже после того, как постился от рассвета до заката. По словам Чайлдза, шейх «выглядел более нормальным и разумным, чем раньше». Правда, посол отметил, что «у министра возникла раздражающая привычка повторять одно и то же по нескольку раз, что помогало затушевывать подлинные факты». По всей видимости, это была вполне преднамеренная тактика со стороны министра финансов.

Шейх Абдалла открыл собрание широким жестом, заявив, что он искренне желает начать переговоры с компанией. При этом он, однако, «ожидал от Aramco одной вещи». Сулейман пояснил свои слова, неловко пытаясь «открыть упаковку с длинной черной сигарой».

«Я хочу, — заметил он, — чтобы Aramco с должной любезностью отвечала на мои запросы». Ему удалось зажечь сигару, после чего он сообщил, что в течение последних нескольких месяцев не один раз отправлял «нефтяной компании важные письма», но ни на одно из них не получил ответа.

Чайлдз ответил, что «не в его компетенции отвечать на такие заявления», однако пообещал передать сообщение шейха Aramco на встрече с Дэвисом и Муром в следующую субботу. Посол заверил, что готов взять на себя роль «независимого посредника» и организовать переговоры сторон^{19}.

В течение нескольких следующих дней Чайлдз и сотрудники посольства пытались собрать вместе представителей министерства финансов и Aramco. В целом их усилия потерпели крах, поскольку американцы совершенно неправильно поняли позицию Саудовской Аравии. Чайлдз, Дьюс, Дэвис и другие дипломаты и руководители Aramco, вовлеченные в процесс, полагали, что саудовцы хотят денег, так как страдают из-за своей очевидно плохой финансовой политики. Сами же саудовцы считали, что у них нет проблем с деньгами, ибо хорошо представляли себе ценность нефти у себя под ногами. Решение семьи аль-Сауд создать инфраструктуру диктовалось культурной необходимостью: было важно, чтобы люди могли воспользоваться преимуществами, которые дает нефтяная отрасль, и чтобы они понимали, что всеми благами обязаны королю. Семейство и не думало выходить за рамки бюджета ради безответственных проектов.