Саур-Могила. Военные дневники (сборник)

Утро было спокойным, сепары, видимо, сами любили поспать. Я фотографировал виды на свой телефон HTC. Попросил «Лиса» сфотографировать меня на фоне побитой взрывами стелы. Не удержался от того, чтобы сделать пару постановочных кадров в йоговских асанах: вирабхадрасане, врикшасане, ардха падмасане. Думал, будет на память – когда бы ещё я посидел в полулотосе на Саур-Могиле. Мы с «Лисом» смотрели на стелу и сошлись во мнении, что так памятник стал лучше – мрачный, угнетающий, полуразрушенный. Именно так и должен выглядеть памятник войне. Чтоб у новых поколений не было иллюзий о ней как о чём-то хорошем, приключенчески-героическом.

Сходил на правый фланг, поболтали с «Бродягой» и «Монахом». С их позиции тоже открывался красивый вид. Вообще, тут с высоты, куда ни глянь, всё красиво и как на ладони. Прогулялся к стеле, обошел её. Из гигантского сапога, оставшегося от памятника солдату, торчал шест. На нём развевался наш флаг. Если я правильно понял «Бродягу», то его установил «Монах». И это был флаг, который мы чуть не повесили на одиноко стоявшем дереве, на холме под Горловкой. Тогда не повесили, теперь он пригодился. Рядом со стелой стояли разбитые ЗУ. На этот раз осмотрел их внимательнее. Наверное, тут вся техника, что находилась выше уровня земли, быстро превращалась в куски искореженного и посечённого метала.

Пока завтракали у штаба, начали прилетать первые мины. Иногда приходилось прерывать завтрак и забегать в штаб, в укрытие. Когда делали чай, стало понятно, что воды не так уж и много. Поэтому, вернувшись к своему окопу, переполовинили свою воду. Одну баклажку отнесли к штабу, другую оставили себе. Ещё неполная баклажка с водой (литра три с половиной) оставалась в моём старом укрытии как н.з. – о ней мы пока не вспоминали.

Подошёл «Славута». Спросил, какие лекарства есть. Для Ивана. К общему оглушению и дезориентации после контузии добавилась сильная головная боль. И становилось только хуже. Похоже было на проблемы с сосудами и с плохим оттоком жидкости от мозга. Но мы могли только гадать. Чтобы поставить диагноз и лечить, нужна была госпитализация, врачи и лекарства, которых у нас не было. Кроме кровоостанавливавших и обезболивавших, у нас были антисептические мази, диклофенак, левомицетин… то, что нужно для боя и похода.

Насколько я знаю, «Славута» общался с людьми с большой земли, и какая-то информация из штаба у него была. Как я теперь понимаю, иллюзий по поводу «нас деблокируют» он не испытывал и считал, что надо выходить самостоятельно. И выводить Ивана. Но он не мог бросить остальных. Оглядываясь назад, я понимаю, что он был прав. Фронт тогда был ещё недалеко. Российские солдаты ещё не хлынули целыми подразделениями – был запас в пару дней. Да и мы ещё не были истощены.

Сам я думал, что вот-вот дадут команду на прорыв и надо быть готовым. А если не дают, то только потому, что собираются к нам пробиться. А в этом случае бросать высоту нельзя. Чтоб её взять, положили людей. И если придётся снова брать, то это бóльшие потери, чем при удержании… В детстве я долго верил в Деда Мороза (точнее, не в него, а в государственную службу «Дед Мороз», которая дарила всем детям в СССР подарки). Будь у меня тогда больше информации, я бы, наверное, не ждал подкрепления, как Асоль – алые паруса.

Хотя… я не только ждал. Нашей харьковской группой мы готовились к разным вариантам развития событий. Днём «Сокол» дал задание проработать вариант отхода на случай, если дадут команду на прорыв. Ну или просто, на крайний случай, если уже нечего будет терять. Я взял топографическую карту корректировщиков и начал изучать прилегавшие «зелёнки». Условно мы выделяли несколько зон. Красная зона – высота и несколько километров вокруг – это зона боевых действий и повышенного внимания вражеских наблюдателей. Чёрная – зона, подконтрольная боевикам. Она опасная, но безопаснее красной. Серая – крайняя перед нашими блокпостами. Идея была следующая: максимально незаметно пройти красную зону (это самое сложное). Дойти до серой. А в серой зоне к нам смогут подскочить на технике от «Вихря» и забрать. Тогда фронт ещё не посыпался, и до серой зоны было километров десять (по памяти, может и ошибаюсь).

Почему-то я был уверен, что если не получится к нам прорваться основным силам, то нам прикажут отходить самостоятельно уже сегодня вечером (в генштабе ж не дураки сидят, да?). А учитывая то, как перед этим потеряли Степановку и Мариновку (Петровское было просто следующим звеном цепочки), что-то подсказывало мне, что отход вполне вероятен. Поэтому, параллельно с изучением маршрута, мы с «Лисом» перелили воду в фляги и приготовили вещи для рывка, чтобы потом долго не собираться.

Посидев над картой, поговорив с парой человек из нашей роты, я пошёл к Тренеру. Темур предложил маршрут, но раскритиковал идею выходить – каждый метр простреливается, в прилегавшей «зелёнке» – растяжки, всё просматривается.

– И вообще, с чего такой план? Кто решил, что мы будем выходить?