Саур-Могила. Военные дневники (сборник)

Один раз вечером, уже после падения монумента, мы с «Лисом» сидели у нашего пулемётного гнезда. Подошёл и задержался «Сокол». Мимо проходил «Монах», забрать с зарядки рации на ночь. Проходил «Сумрак», задержавшись возле нас на пять минут. «Славута» начал первый вечерний обход с тепловизором. Мы говорили о прошедшем штурме или разведке боем, хрен знает, что это было. О том, как нам повезло, что стела легла посередине, между окопами. Прикинули, сколько людей реально могут участвовать в бою, отбивая штурм. Получалось что-то совсем невесёлое. Из общего количества вычли полковника и его адъютанта, раненых и «четырёхсотых». Остались 12–14 человек, которые сидели на вершине и отстреливались бы во время штурма. При этом большинство – неопытные добровольцы: наша рота, террбат (сапёры, наверное, были с опытом, всё же специализация обязывает). Я с удивлением понял, что на этом фоне мы ещё смотримся и являемся частью костяка обороны. И это мы-то, месяц без двух недель военные. Нас это улыбнуло и огорчило одновременно. Хорошо, что враг не знает нашего реального положения. Когда звонил жене, то рассказывал, какие у нас все крутые и злые стоят, причем только и ждут, чтобы кто-то сунулся, – оружия дохрена и «все в тельняшках». Не знаю, прослушивали нас или нет, но рассчитывал на это.

Как-то ночью меня разбудил «Лис» – была моя очередь дежурить.

«Лис» был зол:

– Не отвечали по рации, пошёл проверить, а они все там спят. То есть, там могли пробраться и всех тихо перерезать.

– Надо было у них над головой несколько очередей дать. Потом бы сказал, что заметил движение в секторе. А вообще, забей.

– Как это забей? Это наша общая безопасность.

Вообще сон на посту – это тяжкий грех. В тех условиях у людей уже кончались силы, они теряли бдительность, и у них появлялось безразличие. Крайние две ночи мне тоже дались очень тяжело.

Как-то во время моего дежурства 21-го или 22-го, меня сначала взбодрили несколько одиночных выстрелов. Спустя время «Славута» передал по рации, что это был он. Не знаю, может благодаря ему в те дни нас вражеские снайперы не беспокоили? Хорошо иметь своего, с тепловизором и ночным прицелом. Остаток дежурства дался очень тяжело. Сильно хотелось спать, а время тянулось невероятно медленно. Я периодически проверял время на своих часах и видел, что прошло только пять минут, всего лишь пять минут. Не знаю, может, я тоже засыпал сидя, сам того не замечая? Но каждый раз, когда подходил «Славута», я не спал, слышал его и отвечал.

Кстати, часы у меня были российские, с дарственной надписью какого-то единоросса, связанного с гостиницей «Жемчужина Сочи», – подарок от тёти из Анапы… вот, наверное, российские десантники потом удивятся, когда рассмотрят… наверное, решат, что я их с православного русскоговорившего мальчика снял.

23 августа

Утром, налив в чашку воды из собственного резерва (общая закончилась ещё вчера, если не позавчера), пошёл к костру у штаба – заварить чая, поставить рации на зарядку. Настроение было под стать погоде – солнечное. Ещё один день продержались, ещё одну ночь простояли. Люди у костра были совсем невесёлые. Думая приободрить их, я сказал что-то вроде: «Отличное утро!». И тут же осёкся, поняв неуместность, – поблизости стоял, с повязкой на глазах, Тренер. Его вывели на солнышко. «Ничего не вижу, только пятна…». Неподалёку медленно «доходил» «Охотник». Утро перестало быть хорошим. Тренер делился воспоминаниями о том, как сидел «на подвале» в Луганске. Тут же я узнал про то, что сегодня ждут машину, которая должна приехать, подвезти воду, забрать раненых. И, конечно, про очередную колонну с бронетехникой, которая деблокирует Саур-Могилу… Ну это как обычно, но как же хотелось в это верить…

После чая мы с «Лисом» прогулялись по вершине. Полюбовались новой достопримечательностью – лежавшей стелой. Попросил его сделать фото – там же, где и раньше, но на этот раз я сидел в полулотосе уже на фоне упавшей стелы. Планировал потом поставить рядом две фотографии. С монументом и без.

День был на удивление спокойным – к нам никто не лез (про обстрелы не скажу – они слились в монотонный фон, поэтому, может, были, а может, и нет… тут я на свои воспоминания не полагаюсь). Рядом с нами боевых действий тоже не было – всё отодвинулось далеко. Мы находились какбы в центре циклона.