Саван алой розы (СИ)

Хотя и мысли эти казались Саше преступными: он ведь женат, выходит. Он сам так сказал. Признался, ничуть не скрываясь. Понимание это бесконечно смущало Сашу и расстраивало. Какую же роль он отводил ей, если женат? При этом на дурного человека Кирилл Андреевич ничуть не похож, и плохого ей никогда не делал. Вот даже фикус этот принес так, чтобы не вызвать у ее родных лишних вопросов. Ведь если б к цветку была приложена записка с ее именем, она бы просто со стыда сгорела!

А потом Саша припомнила, что господин Воробьев не просто женат, он обмолвился, что жена ушла от него. Вероятно, он теперь свободен. Или будет свободен вскорости. В конце концов, наличие у человека предыдущего брака еще не конец света. Даже матушка Саши была замужем до отца – и ничего!

Да и самой Саше ведь уже двадцать шесть. Она не молода. Всего неделю назад и помыслить не смела, что вовсе сможет кого-то заинтересовать. А тут Кирилл Андреевич… Ему всего чуть за тридцать, кажется. При хорошей, ответственной должности. Мужчина с положением. Он, конечно, нелепый, но… пожалуй, очень мил. Не красавец, как Ганс или Степан Егорович, но все-таки мил. И очки ему даже идут. А на внимание красавцев ей с ее внешностью и в ее возрасте рассчитывать просто нелепо…

А еще, оказывается, у Кирилла Андреевича есть дочь. Бедное дитя, оставшееся без матери. Интересно, как она выглядит, и понравилась бы ей Саша? Саша поймала себя, что ей очень хочется познакомиться с дочерью господина Воробьева. Ведь, даже если своих детей у нее не будет, то она вполне может стать матерью этой девочке!..

Мысли эти казались безумными, поспешными и нелепыми. Заставляли Сашу метаться между ощущением полной нереальности происходящего – и мечтами, что уже к Рождеству, возможно, ей станут шить подвенечное платье. Лучше всего играть свадьбу, разумеется, весной, но, если окажется, что Кирилл Андреевич сможет жениться раньше, то она готова была согласиться хоть завтра, право слово!

Поделиться безумными этими мыслями Саша никогда бы и ни с кем не решилась. Даже с Леночкой. А наученная матушкиным опытом, она и дневникам в своих мечтах бы не призналась.

Однако за ужином, пока Юлия громко и экспрессивно рассказывала Денису о чем-то только ей одной интересном, Саша все поглядывала на брата и думала – а что он скажет, если она вдруг возьмет да и объявит, что к ней кто-то посватался? Да, к Саше пока что никто не сватался, даже не заговаривал о женитьбе и предложений не делал… однако ей вдруг настолько интересно стало, что думает брат по поводу господина Воробьева, что она просто не смогла оставить все при себе.

С четверть часа – вскоре после ужина – Саша взад-вперед ходила под дверью кабинета Дениса. Искусала губы и уже почти что отмахнулась от смелых мыслей. Собралась тихонько вернуться к себе и лечь спать, но… неожиданно для самой себя просто взяла и постучала в дверь его кабинета.

– Не спится, Сашенька? – Денис охотно отложил бумаги, над которыми работал, снял пенсне и тепло улыбнулся сестре, кажется, вполне готовый к разговору.

Но Саша струсила:

– Нет! То есть, да… я лишь возьму почитать перед сном, если ты не против – отвлекать не стану…

И, стараясь не шуршать юбкой, тихонько прошла к книжным полкам. Саша редко здесь бывала. Раньше кабинет принадлежал батюшке, и для Саши вход вовсе был под строжайшим запретом. Мадемуазель отчитывала ее всякий раз за желание побежать сюда и обнять батюшку – всякий раз, покуда желание то вовсе не исчезло. Но Деня не таков, он гораздо мягче, добрее к ней и, кажется, всегда ей рад. Да только Саша, по старой привычке, все равно чувствовала себя здесь неловко. Будто ждала, что сейчас прозвучит жестокий окрик, и ее накажут. Если и заходила, то ловя момент, пока Дениса нет дома, и только, чтобы взять книгу. Мешать брату, покуда тот работает – неслыханная дерзость… Потому Саша тушевалась, а Денис быстро распознал, что дело отнюдь не в книге.

– Тебя что-то беспокоит, Сашенька? – догадался он. – Ты сегодня сама не своя была за ужином.

Саша сдалась. Ничего от него не утаишь.

– Да… – молвила она, опускаясь на краешек стула, – я тебе признаться хотела, Денис. Ты мой брат, я ничего не хочу от тебя скрывать. К тому же мне важно знать, что ты думаешь…

– Да что же случилось? Пожар, потоп, кто-то умер?

Сашино смущение забавляло Дениса, и он взирал на сестру с нежной, почти отеческой улыбкой.

– Нет, слава Богу! Просто… мне прислали цветы сегодня. То есть, не цветы, а фикус. Небольшое деревце.

– Фикус? – Денис задрал брови, улыбнулся еще шире. – Что ж, милый жест. А кто прислал?

– Мужчина, – Саша почувствовала, что краснеет. Ниже наклонила голову. – Очень хороший. Ты его знаешь.

– Твой крестный, должно быть? Семен Иванович обожает радовать тебя мелочами.

– Нет, не крестный… Этого мужчину ты не настолько хорошо знаешь.

Саша смутилась, окончательно пожалела, что завела разговор, но отступать было поздно. А Денису разговор уже наскучил.

– Право, я люблю говорить с тобою, Сашенька, но не заставляй меня угадывать – я многих мужчин знаю.