Саван вечности

— И как сестра Тьмы ты была в ловушке своей верности Владетелю.

Никки медленно выдохнула, чтобы успокоиться, но она не хотела успокаиваться. Ей нужно сосредоточиться. Как можно сражаться с целым городом, образ жизни которого укоренился за тысячи лет, и с группой могущественных волшебников, чьи возможности ей даже неизвестны?

— Но сейчас я по собственной воле служу Ричарду Ралу и стремлюсь подарить свободу остальным людям. — Она осмотрела рынок рабов и почувствовала тяжесть в сердце. — Но здесь цепи слишком толсты и крепки.

— Сестры держали меня в плену, — заметил Натан. — Я был рабом пророчества, запертым в неприступной башне из-за своего дара. Но я вырвался на свободу, а ты сумела сбросить оковы Владетеля и Джеганя. Не будем отчаиваться, ведь нет ничего невозможного.

— Нет ничего невозможного, — согласилась Никки.

Опоздавший повелитель плоти Андре торопливо пробирался сквозь толпу. Он с ухмылкой бросил взгляд на Натана.

— Хмм, возможно, мне удастся купить подопытных, и тогда мы сможем поискать способ вернуть столь необходимое тебе сердце.

Поскольку все места для участников торгов были заняты, Андре пришлось сесть на одно из нижних мест, из-за чего у него подпортилось настроение. Впрочем, повелитель плоти оживился, когда за пределами площади загремели барабаны. Публика в ожидании повернулась к источнику звука. Толпа зашевелилась и расступилась, словно поток воды, огибающий камень.

Норукайские работорговцы прошествовали по площади, двигаясь через толпу, как через воздух.

Никки ощетинилась. Норукайцы были крепкими мужчинами и прирожденными бойцами, закаленными полной насилия жизнью на обдуваемых всеми ветрами островах. Их руки были толщиной с бедро обычного мужчины. Они были одеты в разношерстные грубые жилеты из толстой чешуйчатой кожи — похожей на акулью, но с более крупными чешуйками. На каждом норукайце были окованные железом кожаные сапоги и черные обтягивающие штаны с широким металлическим поясом. Оружие у них было самое разнообразное: двусторонние топоры, мечи, грозные железные дубинки и ножи. Некоторые щеголяли плетеными кожаными кнутами, кончики которых напоминали конский хвост. Многочисленные пряди наверняка хлестали очень болезненно.

Лица норукайцев были обезображены схожими шрамами. Когда-то они разрезали свои щеки от уголков губ до челюстного сустава, а затем грубо сшили плоть. У некоторых мужчин были татуировки в виде чешуи — они стремились походить на могучих резных змеев, которые украшали носы их кораблей.

— Я помню, как убила немало норукайцев, — произнесла Никки.

— Мы спасали жителей бухты Ренда, — сказал Натан и коснулся богато украшенного меча на бедре. — Я доказал, что и без магии могу быть смертоносным воином. — Его лазурные глаза блеснули. — Но я бы предпочел иметь в своем распоряжении магию.

Норукайцы вели за собой более сотни пленных мужчин, женщин и детей. Пленники, одетые в лохмотья, были изможденными, грязными и жалкими. У некоторых на ногах еще остались рваные ботинки или сандалии, но остальные ковыляли босиком, оставляя на каменных плитах кровавые следы. Большинство шли, опустив голову и не сводя глаз с пяток впереди идущего. Кто-то забормотал, увидев широкую платформу в центре рынка.

Желудок Никки сжался, она разжала ладонь и стиснула ее в кулак, вскипая от гнева. В один миг она могла выпустить огонь волшебника и убить всех этих налетчиков… но что хорошего это принесет? Прежде Никки безрассудно сражалась даже в безнадежной ситуации, но теперь ей предстояла более важная битва, и она должна все сделать правильно.

Одна пленница стонала и шмыгала носом, из последних сил стараясь не зарыдать. Норукаец ударил ее по лицу, и его костяшки врезались в висок с такой силой, что женщина пошатнулась. Когда она начала падать, работорговец схватил ее за волосы и потащил за собой. Она спотыкалась, путаясь в ногах, и пыталась вернуть контроль над телом. Кто-то из товарищей по несчастью подхватил ее под руку, пытаясь помочь. В конце концов, каким-то образом женщина нашла в себе силы переставлять ноги. Пока работорговцы отвлекались на спотыкающуюся женщину, оборванный мужчина выскочил из рядов пленников и бросился к толпе, собираясь затеряться среди людей.

— Что это он задумал? — воскликнул Натан.

Никки выпрямилась, готовая сражаться в случае потасовки.

— Он просто глупец.

Отчаянный мужчина сделал четыре шага с поднятыми руками, надеясь, что кто-то из ильдакарцев защитит его.

Двое норукайцев сорвались со своих позиций и бросились за ним, напоминая волков. Один норукаец выхватил меч, замахнулся и вонзил клинок в ребра беглеца. Красный цветок крови распустился на боку мужчины. Второй норукаец, изуродованные губы которого не могли сложиться в улыбку, с радостным блеском в глазах снял с пояса железную палицу с металлическими клыками шипов. Он взмахнул оружием и ударил пленника в плечо, пробивая кожу и кости. Отчаянный мужчина уже падал, и так смертельно раненый ударом меча. Несмотря на это, второй норукаец ударил его по затылку, пробив череп.