Саваоф

Небо слева — над шоссе и городом — полыхало электрическим огнем. Так уж получается: живая темнота осталась декорацией искусственных миров, а искусственный свет обещает жизнь.

Я завела машину и поехала домой.

...Время сжалось, как пружина. Я вдруг поняла, что не контролирую того, кто держит события в своем потном кулаке. Он может разжать руку в любой момент. И потому мне надо торопиться.

Мой первый пункт на сегодня: гигантская фармацевтическая корпорация «Брынцалов и Феррейн». Я могла бы туда не ездить: не так уж меня интересуют истоки всех нынешних изменений в моей жизни, на самом деле. Но вот найденная в ящике Горикова стола упаковка «Катона-17» —это другое дело. Думаю, это настоящий просчет моих врагов.

Перед тем как подъехать к головному офису, я заехала на один из «пятачков», похожий на тот, где вчера побывала. Только на этом торгуют ложью иного рода. Здесь продают поддельные документы.

Хорошо, что у меня есть сто тысяч, заработанные проституцией (ха-ха). Карточка сотрудника уголовной полиции стоит двадцать тысяч. Еще двадцать уплачены за внесение моих данных на первую ступень запросов. Насколько мне известно, любая проверка ограничивается только этой мерой. Я много раз думала, сама проверяя документы непрошеных визитеров: «А если копнуть дальше, кем окажется этот налоговый (экономический, экологический, уголовный, дорожный, санитарный, пожарный и т. д.) полицейский?»... Но ведь не всегда охота знать правду.

Надеюсь, судьба меня отблагодарит за такое легкомыслие? Между прочим, обожаю это качество!

Моя поддельная карточка прошла на ура. Вообще, корпорация «Брынцалов» оказалась куда проще нашей. Не зря здесь еще не ввели компьютерную систему аттестации. Даже внешне эта фирма не производит впечатление процветающей.

Сотрудник охраны прокатил карточку, лениво подождал появления моего лица (я заглядывала ему за плечо и успела увидеть, что это не я на экране. Просто похожая женщина. Ну какие все мошенники в нашей стране! Ведь меня уверяли, что дополнительные деньги берут именно за изменение фотографии!). Охранник, впрочем, даже не стал вглядываться в картинку на мониторе. «Два глаза и ладно...» — такое у него было выражение лица. Хорошо, что у тетки не было бороды. Хотя я не уверена, что он бы обратил внимание на такое расхождение. Подумал бы: «Сбрила».

Ну, а в остальном — корпорация как корпорация. Здесь я как рыба в воде, как Горик в Сети, как Боря в чужих счетах... Я сразу нашла нужный отдел — «учета распространения», подошла к начальнице.

— Вот! — Я ткнула ей документ в лицо. Полноватая дамочка испуганно отпрянула.

— Что-то случилось? — спросила она, отмахиваясь от моего удостоверения, как от скорпиона. — Замучили! Опять бракованная партия? Это не мы. Это подделки. Такое ощущение, что они взялись нас разорить...

— Меня интересуют номера партий одного лекарства, которое производилось здесь так... полтора года назад.

— Вы представляете объем работ?!

— Мне нужно весьма специфическое лекарство. Во-первых, оно практически запрещенное, во-вторых, оно выпускается ограниченными тиражами под особым грифом, в-третьих, оно должно было находиться у вас на складе и быть доступным вашим сотрудникам в течение очень небольшого периода времени. Скажем, в течение месяца.

— Их миллионы, таких!

— А я говорю: нет.

— Какое лекарство?

— «Катон-17».

— О! — Она уважительно закивала головой. — Вы знаете, что его можно купить на любом подпольном рынке наркотиков? Наркоманы с его помощью куда-то улетают...

— Но купить не в упаковке, правда?

— Конечно. Коробки они, разумеется, выбрасывают... Господи! — воскликнула она. — Если бы вы знали, как мы замучились выслеживать тех, кто продает их налево!

— Но хоть иногда ловите?

— Ну, ловим, конечно, но на их место приходят сотни других... К тому же у наркоманов тоже половина таблеток — подделки. А «Катон» подделывают чаще остальных. Он же очень дорогой.

— Этот был не поддельный... Но мы отвлеклись. Вот вам диск. Сбросьте, пожалуйста, номера партий, которые хранились здесь и были доступны вашим сотрудникам с января по март две тысячи девяносто пятого года. Думаю, это номера четыре, не больше.

— Но в каждом по сто цифр! — предупредила она.

— Хоть двести! — весело ответила я. — Сколько вам понадобится времени?

— Полчаса.

— Я погуляю.

В коридоре пахло жареной капустой. Это было мило, по-домашнему, но я снова подумала, что с акциями компании надо быть крайне осторожной. Пожалуй, посоветую клиентам скинуть основную часть. Я огляделась. У меня оставалось время и на выяснение того, что выяснять не хотелось. Я остановилась посредине коридора, не решаясь идти дальше. Кому это нужно? Никому... Мчавшийся мимо клерк саданул меня плечом изо всей силы. Я повернулась вокруг своей оси. Все равно делать нечего, не стоять же здесь, как дура...

Орготдел оказался на следующем этаже. Здесь начальником был мужчина. Я представилась не полицейским, а торговым агентом, поэтому никакой любезности в ответ не получила.

— Вам чего? — буркнул он, не отрываясь от компьютера.

— Вы к нам один раз уже обращались...

— И что?