Саведжи

Титус повернулся, чтобы осмотреть коридор. К тому времени мужчина уже ушел. Он развернулся обратно к трем самым важным девушкам в его жизни и с хихиканьем отмахнулся от их подозрений.

— Что ж, этот газовщик милый парень. Это не делает его опасным. Хотя мне стоит уточнить, что только вчера я оплатил последние счета. — Титус вздохнул, после чего с нежностью улыбнулся малышке, которая пыталась выбраться со стульчика, чтобы суметь дотянуться до папы. Он осторожно взял ее и поднял. — Как поживает моя малышка?

— Как никогда хорошо, — сказала Анжелика и начала расставлять тарелки на столе. — Только что она укусила Сашу за палец. Почти до крови.

— Правда? — Титус оглянулся вокруг, все еще держа девочку в воздухе, после чего прижал ее к груди. — Ты понимаешь, что это значит?

— И правда, — сказала Анжелика.

— Кто бы мог подумать? — произнес Титус. — Мой последний ребенок готов перенять семейные традиции.

— Это большое достижение, — согласилась Анжелика, когда Саша понесла тарелку к посудомоечной машине. — Наелась? — спросила та у нее.

— Да, спасибо. — Саша направилась к двери, заставляя себя не оглядываться на тарелки на столе. Как бы она ни пыталась себя переубедить, пюре, горох и орехи мало походили на полноценный обед. — Я буду у себя, — сказала она и бросила взгляд на мать. — В этом месяце нужно подтянуть учебу.

— Можешь сказать дедушке, что я измельчу его порцию, как только она остынет. И отправь Ивана вниз. Ты же знаешь, как они любят свинину. В сковороде даже есть добавка.

Саша напомнила себе, что реагировать на это нельзя. Кроме как из намека ее матери, отец никак не мог узнать о ее споре. Выходя из кухни, она поймала его взгляд, в котором читалось одна лишь гордость.

— Я восхищаюсь твоей приверженностью, — сказал Титус и потряс младшую дочь на руках. — Жаль, что ты не можешь ужинать с нами, но это еще одна причина с нетерпением ожидать праздника, которого никто из нас не сможет забыть!

Глава 15

Анжелика никогда не могла представить, что выйдет замуж за такого мужчину, как Титус. В молодости она была совершенно независимой, в то время как Титус явно стремился остепениться и обзавестись семьей. Анжелику покорили его чувство рыцарства и одержимость ею. Оглядываясь назад, можно было сказать, что Титус выжидал момента, когда она влюбится в него, чтобы раскрыть свой секрет. К тому времени стало уже слишком поздно. Анжелика была покорена. Ради него она готова была на все, что угодно, и знала, что он сделает для нее то же самое.

— Мы — то, что мы едим, — сказал он ей однажды. — Это делает нас с тобой особенной парой.

В ожидании ребенка, пока Титус карабкался по карьерной лестнице, Анжелика нашла себя в домашнем хозяйстве. Она была удивлена тем, сколько гордости ощущала, наводя порядок. Дом был в упадке, когда они его купили, что представилось Анжелике так остро необходимым отвлечением.

В то время ремонт, украшение и меблировка каждой комнаты служили ей способом забыть об одном аспекте их жизни, который должен был быть ей противным. Найдя способ справиться с ужасом, Анжелика даже обнаружила, что наслаждается как приготовлением и употреблением человеческого мяса, так и всеми ограничениями, от которых может отказаться среднестатистический людоед. Они согласились, что это была напрасная трата сырья и утраченные возможности. С их точки зрения, тело некогда здорового человека было всего лишь будущим банкетом. Опираясь на навыки, переданные Титусу его отцом, она научилась извлекать тимус из грудной полости сразу у основания шеи. В сыром виде он был похож на губку. Вымоченный в уксусе и слегка обжаренный, становился самым вкусным лакомством и прекрасной закуской перед основным приемом пищи. И, в отличие от всей остальной еды, которую она пробовала в жизни, Анжелика обнаружила, что часто вполне возможно съесть целое тело лишь вдвоем. Порой, на самом деле, пир мог превратиться в безумие. Оно начиналось вскоре после того, как основное блюдо съедалось с невероятной скоростью, но прежде, чем дело доходило до неторопливого десерта, когда наступало глубокое чувство покоя и удовлетворения.

— Это как наркотик, — объяснил однажды Титус. — Если бы каждый знал, что поедание человеческой плоти посылает такие сигналы в мозг, мы бы съели друг друга до полного уничтожения!

На принятие Анжеликой того, кем она стала, потребовалось десятилетие супружеской жизни. Все это время она пыталась оправдать себя тем, что они делали это не часто. Именно Титус решал, когда наступало правильное время, что бывало не чаще полудюжины раз в год. Они не были зависимы от этого. Все было под контролем.