Савитри

475. Глубокий созидательный мотив в себя вместить бы не смогла:

В гармонию Материи, теперь уже не погруженный,

Застывший, свой покой утратил Дух.

И в трансе отстраненном Он ощупью искал прозрения,

Стремился всей душою к сознательным движениям сердца

480. И жаждал разговора, мысли, радости, любви.

В немом бесчувственном кружении дня и ночи

Он жаждал отклика, пульсации стремления.

Висящее в покое Несознание, что сотрясалось от прикосновенья,

И Тишина интуитивная, дрожащая от имени любого, -

485. Они взывали к Жизни, чтобы захватить эту бесчувственную форму

И пробудить божественность в отливках этих грубых.

На шаре этом, что в безмолвии кружился, был услышан голос, -

В беззвучной Пустоте стон чей-то приглушенный раздавался.

Где прежде не обитал никто, казалось, дышит существо:

490. Там, нечто, заключенное в глубинах неодушевленных,

Существование с сознанием отринувшее и радость потерявшее,

Сменило курс, как если б это сделал спящий с незапамятных времен.

Осознавая ту свою реальность, что похоронена была,

И вспоминая «я» своё забытое и привилегию свою,

495. Оно стремилось знать и возвышаться, жить и наслаждаться.

Жизнь этот зов услышала и в стороне оставила свой прежний свет.

Её великолепие, стремительность, её блаженство,

Переполняющее план яркого великолепия её,

Ширококрылый милосердный Ангел излил сюда же -

500. На косное кольцо и неуклюжее движенье бренного Пространства,

Надеясь радостью наполнить сей светлый новый мир.

Подобно той богине, что приходит к душам смертным

И окружает их объятиями небесными своими,

Она склонилась, чтобы в преходящих формах создать свой дом;

505. В утробу материнскую Материи она огонь бессмертный опустила

И в Пустоте бесчувственной мысль и надежду пробудила,

Сразила красотой, очарованием своим и плоть, и нервы

И силой навязала всеблаженство бесчувственной земле.

Одетое растениями, цветами и деревьями, живое

510. Земли большое тело улыбнулось небесам,

Небесная лазурь ответила лазури во всплесках моря;

Глубины океанские заполонили разные создания с чувствами,

Проворство и радость Жизни себя явили в животном мире,

Отважился, задумался и встретил весь мир своей душою человек.

515. Но было ещё в движении Жизни дыхание волшебное, и, прежде чем

Её дары смогли достичь наших сердец, в неволю заключенных,

Двусмысленное темное Присутствие подвергло всё вокруг сомнению.

Та Воля тайная, что облачает себя в одежды Ночи

И предлагает духу плоти испытание тяжелое,

520. Богине Жизни навязала мистическую маску боли, маску смерти.

Задержанная ныне в годах медлительных, мучительных,

Живет как временная гостья та странница крылатая волшебная,

И состояние своё — счастливей этого — вернуть она уже не может,

И нужно подчиниться ей закону Несознания инертному,

525. Бесчувственному основанию мира,

В котором на красоту наложены ограничения слепые,

А горе и любая радость живут как те, кто постоянно конфликтуют.

Чудовищно тупая немота упала на неё:

Разрушен был её могучий тонкий дух,

530. И дар её убит — дар детского божественного счастья,

И слава вся её обращена в ничтожность,

А сладость — в искалеченное вожделенье.

Своим трудом дать пищу смерти — судьба всей Жизни здесь.

Её бессмертие сокрыто было так, что Она вся казалась,

535. Сознание навязывая миру несознательному,

Лишь эпизодом в смерти вечной и неким мифом бытия,

Которое должно навеки прекратиться.

Такой была злосчастная мистерия Её материальных изменений.

Конец Песни третьей

Песнь четвертая ЦАРСТВА НИЗШЕЙ ЖИЗНИ

Трепещущий пугливый ненадежный мир,

Что порожден был встречей грустной и темнотой затмения,

Возник в той самой пустоте, где Жизнь уже оставила свой след, -

Живая тьма, движенье ищущее, смутное.

5. Там были судороги силы, сознательной всего наполовину

И пробудившейся с трудом от Несознания сна,

Которое привязано к Неведенью, ведомому инстинктом,

Чтобы Сознанием стать и овладеть всем миром.

Сила-наследница утраты, бедности, одолеваемая памятью,

10. Что ускользает, когда стараешься воспользоваться ею,

И нас забытыми надеждами терзает, которые всплывают снова,

Старалась слепо, двигаясь наощупь,

Заполнить гибельную, болью раздираемую брешь между

Страданием земли и тем блаженством, откуда пала Жизнь.

15. Тот мир, что постоянно ищет упущенное им, охотится за радостью,

Которую земля не оказалась в состоянии сохранить.

Неумиротворенное волненье слишком близко к вратам людским,

Чтоб на планете косной, материальной спокойно пребывать:

Мир этот соединил свой голод с голодом земли,

20. Он дал закон стремления всем нашим жизням,

Он сделал нашу духовную потребность бездонной пропастью.

В смертные дни и ночи вошло Влияние,

Оно накрыло тенью расу, рожденную во времени;

В потоке бурном, в котором скачет невидимый пульс сердца,

25. А нервное биение чувства пробуждает ощущение,

Что отделяет Ум сознательный от сна Материи,

Скитался зов, не знающий совсем, зачем сюда пришел он.

Земли коснулась Сила запредельная;

Покой, который мог быть вечно, не смог быть больше;

30. Бесформенная острая тоска обуревает сердце человека,

В его крови — вопль, зовущий к счастью:

Без этого бродил бы он по вольной солнечной земле