Савитри. Легенда и символ

Не многие жизни неутомимый Гнев истощают,

Который утолить Ад не может и смягчить небесная милость.

Я сниму с тебя черную вечную хватку:

Сжимая в сердце своей судьбы мелкие горести,

Ступай с миром, если для человека есть мир".

Но Савитри ответила, встречая насмешку насмешкой,

Смертная женщина Господину ужасному:

"Кто этот Бог, которого придумала ночь,

Презренные миры создающий презрительно,

Что сделал для тщеты лучистые звезды?

Не он свой храм возвел в моих мыслях

И сделал его священный пол моим человеческим сердцем.

Мой Бог — это воля и триумфы на дорогах его,

Мой Бог — это любовь и все страдания сладостные.

Ему предложила надежду я в жертву,

Мои страстные желания отдала как обет.

Кто запретит или воспрепятствует его ходу,

Быстрому, чудесному возничему?

Путешественник миллионов дорог жизни,

Его шаги, со светилами небес близко знакомые,

Ступают без боли по мощеным мечами площадям ада;

Туда он спускается точить вечную радость.

Золотые крылья любви имеют силу развеять твою пустоту:

Глаза любви, подобные звездам, смотрят через ночь смерти,

Нагие ноги любви ступают по самым твердым мирам.

Она трудится в глубинах, в высотах ликует;

Она твою вселенную, о Смерть, переделает".

Она сказала и какое-то время не отвечал голос ей,

Они по бездорожной шли ночи

И тот проблеск был, как бледный глаз,

Беспокоящий тьму своим взором неясным.

Затем вновь наступила глубокая и опасная пауза

В том нереальном путешествии через слепое Ничто;

Еще раз Мысль, Слово в пустоте поднялись

И Смерть дала ответ душе человека:

"На что ты надеешься? К чему ты стремишься?

Это — твоего тела сладчайшая приманка блаженства,

Хрупкой, ненадежной формы, атакованной болью,

Услаждать несколько лет твое запинающееся чувство

Медом физической сладости и огнем сердца,

Тщетно единства ища, чтобы обнять

Сверкающего идола мимолетного часа.

И ты, что есть ты, душа, ты — славная греза,

Созданная краткими эмоциями и блестящими мыслями,

Светлячков хрупкий танец, спешащих сквозь ночь,

Искрящийся фермент в освещенной грязи жизни?

Ты что же, потребуешь бессмертия, сердце,

Крича вопреки вечным свидетельствам,

Что ты и он — нескончаемые и бесконечные силы?

Только Смерть продолжается и Пустота несознательная,

Только я вечен и нескончаем.

Я — грозная Обширность бесформенная,

Я — пустота, которую люди Пространством зовут,

Я — безвременное Ничто, несущее все,

Я — Неограничиваемый, немое Одно.

Я, Смерть, есть Он; нет Бога иного.

Все из моих глубин рождены, все живут смертью:

Все в мои глубины вернутся и больше не будут.

Я создал мир своей несознательной Силой.

Моя Сила — Природа, что созидает и убивает

Сердца, что надеются, члены, что хотят жить.

Я человека ее инструментом и рабом сделал,

Его тело я своим сделал пиром, его жизнь — своей пищей.

Человек помощи иной не имеет, кроме как Смерти;

Он приходит ко мне в своем конце за отдохновением и миром.

Я, Смерть, твоей души единственное убежище.

Боги, которым человек молится, ему не могут помочь;

Они есть мои вымыслы и мои настроения,

Отраженные в человеке силой иллюзии.

То, что ты видишь как свою бессмертную самость,-

Это тенистая икона моей бесконечности,

Это Смерть в тебе, о вечности грезящая.

Я есть Неподвижный, в котором все движутся,

Я — нагая Пустота, в которой они прекращаются:

У меня нет ни тела, ни языка говорить,

Я не общаюсь с человеческим глазом и ухом;

Лишь твои мысли придают фигуры моей пустоте.

Лишь потому, о претендент на божественность,

Что ты призывала меня со своею душою бороться,

Я притворился лицом, формой и голосом.

Но если бы в тебе и было Существо, свидетель всему,

Как бы оно помогло твоему желанию страстному?

В стороне оно наблюдает, одинокое и абсолютное,

Равнодушное к твоему крику в безымянном покое.

Его существо чисто, не изранено, неподвижно, одно.

Один бесконечный наблюдает бессознательную сцену,

Где все вещи гибнут, как пену звезд.

Он Один живет вечно. Там нет Сатьявана,

Рождено изменение — и нет там Савитри,

Что от краткой жизни своей взятки радости требует. Туда любовь

Никогда не приходила с глазами от слез красными,

Нет там ни Времени, ни тщетных ширей Пространства.

Оно не несет живого лица, ни имени оно не имеет,

Ни взгляда, ни сердца, что бьется; оно не просит секунду

Помочь его бытию или разделить его радости.

Оно — восторг одинокий бессмертно.

Если ты желаешь бессмертия,

Своей душе одна будь достаточна:

Живи в себе, забудь мужчину, которого любишь.

Моя последняя величественная смерть тебя от жизни спасет;

Тогда ты поднимешься в свой неподвижный источник".

Но Савитри ответила ужасному Голосу:

"О Смерть, что рассуждает, не рассуждаю я,

Резон, что изучает и ломает, но построить не может

Или строит напрасно, ибо не верит работе.

Я есть, я люблю, я вижу, я желаю, я действую".

Смерть ответила глубоко окружающим криком:

"Знаю тоже. Знаю, ты перестанешь любить

И желать, освобожденная от своего сердца,

Ты утихнешь навеки и будешь спокойна,

Соглашаясь на преходящесть вещей".

Но Савитри в защиту человека Смерти сказала:

"Когда я полюбила навеки, я знала.

Любовь во мне знает правду, которую маскируют все перемены.

Я знаю, что знание — это объятия широкие:

Я знаю, что каждое существо есть я сама,