Савмак. Пенталогия (СИ)

  А Мегакл, растянув обрамлённые светло-каштановыми усами тонкие розовые губы в дружеской улыбке, заключил спутника Пактия в крепкие объятия и уверенно подтвердил, что, хоть он и здорово изменился за прошедшие десять лет, но это, вне всяких сомнений, единственный сын ритора Гераклия и его товарищ по эфебии Минний.

  Гераклид пригласил всех в андрон на дружескую трапезу, устроенную сегодня в честь приезда своего понтийского проксена и давнего доброго партнёра и друга Пактия.

  На пороге трапезной две немолодые рабыни, стоя на коленях, снимали с гостей обувь, омывали им в медных лоханях ноги и вытирали насухо мягкими полотенцами. Хозяин сам рассадил гостей на ложа, традиционно расставленные по три вдоль трёх стен небольшой трапезной палаты. Три самых почётных ложа у дальней от входа стены заняли сам хозяин, Пактий и Дамасикл, последние три года занимавший унаследованную от отца Афинея должность главного логографа Совета - начальника правительственной канцелярии, слева от входа расположились Саннион, Минний и Мегакл, женатый на старшей дочери Гераклида Афинаиде, справа - Матрий, Агасикл и пучеглазый Каллиад - жених младшей дочери хозяина дома Агафоклеи. Сама 16-летняя любимица Гераклида, вместе со столь же юной, светловолосой смазливой служанкой помогала поварихе Тирсении - дородной улыбчивой женщине, носить с соседней кухни и расставлять на столиках перед гостями широкие расписные блюда с едой. Минний заметил, что юная красавица Агафоклея ни разу не взглянула на своего жениха, не сводившего с неё вожделённого взгляда, зато несколько раз с явным любопытством стрельнула из-под густых длинных ресниц в его сторону. Оно и понятно: всякое новое лицо, особенно мужское, куда больше привлекает женщин, чем то, что давно и хорошо знакомо.

  Быстро закончив сервировку столов, Агафоклея, повариха и юная служанка (судя по несомненной схожести их лиц - её дочь), остались в открытом на кухню дверном проёме на тот случай, если гостям вдруг понадобится что-нибудь ещё, а главное - чтобы послушать занимательный рассказ сына Гераклия о его заморских приключениях. Стараясь не глядеть в сторону Агафоклеи, но постоянно чувствуя на себе её изучающий взгляд, Минний, как хорошо заученный урок, повторил повесть о растянувшемся по воле неумолимого рока на целое десятилетие своём пребывании на чужбине, дополненную эмоциональным рассказом Пактия о его спасении от верной гибели в бушующем море.

  Когда под конец нить его рассказа перехватил Пактий, Минний, не удержавшись, скосил глаза в сторону дверного проёма и с удовлетворением поймал на себе взволнованный взгляд волоокой дочери Гераклида. Заметив с какой неприязнью, кривя губы в презрительно-высокомерной ухмылке, глядел на него с ложа напротив охваченный ревностью Каллиад, он внутренне усмехнулся. А когда Пактий попросил проксена Гераклида временно приютить в своём доме своего спасителя, не по своей вине ставшего бездомным в родном городе, и тот охотно согласился, насупленное лицо Каллиада перекосила гримаса нескрываемого недовольства от столь неожиданного и неприятного для него поворота. Должно быть, его совиный нос почуял в воскресшем сыне ритора Гераклия угрозу невинности своей будущей жены...

  Неспешный из-за хрупкого груза путь от Керамика до мемноновой усадьбы занял около трёх часов. Ровная и прямая каменистая дорога шла, словно по дну каменного рва, изредка ныряя в лежавшие поперёк пути балки и через каждые четыре стадия пересекаясь с поперечными дорогами. Когда дорога шла в гору, Дельф и Минний соскакивали с облучка и шли по бокам телеги, придерживая пифосы, или толкали её сзади, помогая усердно налегавшим под воздействием парфеноклова кнута на постромки мулам. Затем они опять усаживались на свои места около Парфенокла, и до следующей балки Минний продолжал слушать сбивчивый рассказ Дельфа обо всех более-менее значимых событиях, произошедших в Херсонесе за минувшие десять лет.

  Когда Дельф исчерпал свой запас важных городских событий, большинство из которых Минний уже слышал от Невмения, Минний спросил у скромно помалкивавшего большую часть пути Парфенокла о его семье. Тот рассказал, что восемь лет назад, через пару месяцев после женитьбы отца на Кириене, вернувшись домой после службы в эфебах, он женился на Кратее, на год старшей, чем его мачеха. У них двое детей - 7-летний сын Панфил и 5-летняя дочь Парфена. Остальным рождавшимся у них деткам, жестокая старуха Атропос отмеряла слишком короткую жизненную нить. Коротко вздохнув, Парфенокл умолк, сосредоточив взгляд на спинах мулов.

  Невдолге Парфенокл, ориентируясь по каким-то своим приметам, повернул на одном из перекрёстков направо, немного не доехав до конца упиравшейся в Гераклову гору дороги. Живо протопав ещё с десяток стадий по поперечной дороге и миновав пару перекрёстков, мулы остановились у хорошо знакомых зелёных ворот мемноновой усадьбы.