Савмак. Пенталогия (СИ)

  Войдя в приоткрытую калитку, Минний увидел слева перед воротами большую открытую телегу, запряженную парой длинноухих тёмно-гнедых мулов, степенно жующих брошенную им под ноги золотистую солому. Над её высокими дощатыми бортами торчали из соломы яйцевидные днища трёх огромных глиняных бочек в окружении примерно двух десятков конусовидных, с надёжными толстыми ручками, зеленовато-серых амфор. Печь ещё не дымилась, из людей во дворе никого не было: семейство гончара Евклида как раз завтракало.

  Услыхав хриплый лай собаки у ворот, Дельф выглянул в окошко и, увидев вошедшего во двор Минния, под неодобрительное покряхтывание отца полез из-за стола, выскочил из дому и с расплывшейся по жирному лицу радостной улыбкой поспешил ему навстречу.

  Когда вчера вечером Дельф, собравшись с духом, сказал отцу, что собирается завтра вместе с Парфеноклом и Миннием на пару дней отправиться в клеры - проведать жену и детей, Евклид, не стесняясь присутствием жены и слуги, раздражённо обозвал старшего сына дураком, который сам приведёт волка в свою овчарню, и предрёк, что этот явившийся из прошлого "старый друг" скоро украсит Дельфа увесистыми рогами, а то и вовсе сманит у него Поликасту. Обиженно набычившийся Дельф возразил, что Минний и Поликаста никогда с ним так не поступят. Вступилась за Дельфа и мачеха Евтиха, заявив, что этот Минний нашёл бы как подобраться к Поликасте и без Дельфа, а так они всё время будут у него на глазах. Старик в ответ лишь раздражённо махнул рукой, но не мог про себя не признать правоту жены и не стал дальше возражать против поездки сына к Мемнону.

  Мягко пожав обеими руками протянутую ладонь Минния, Дельф потащил друга в дом - позавтракать вместе с ними перед дорогой. Войдя вслед за Дельфом в тесную трапезную в правой стороне дома, Минний почтительно приветствовал дядюшку Евклида и сидевших напротив него Парфенокла, старшего сына Мемнона, и Агела, сына рыбака Лагорина (оба были на пару лет моложе их с Дельфом, и помнились ему весьма смутно), а также был представлен Дельфом проворно метавшейся между кухней и трапезной молодой жене отца Евтихе - рыжеволосой фракийке, в лице и фигуре которой Минний с первого беглого взгляда не увидел ровно ничего примечательного. Взглянуть на годовалого Евклида Младшего Миннию в этот раз так и не пришлось - малыш в такую рань ещё спал в своей подвесной зыбке, мастерски вырезанной из отпугивающего болезни самшита умелыми руками старшего брата.

  Рыбак Агел - товарищ Парфенокла по эфебии - был женат на младшей сестре Поликасты и Кириены 22-летней Амасие, которая в эту горячую страдную пору тоже была с двумя своими малышами в усадьбе Мемнона. В это утро он принёс большую корзину рыбы с утреннего улова, чтобы передать с Парфеноклом в усадьбу (десяток лучших рыбин из корзины взяла с его позволения Евтиха), и Евклид усадил его по-родственному со всеми за стол. Парфенокл и Дельф уговаривали Агела поехать с ними на пару дней в усадьбу проведать жену и детей, но он, покачав с сожалением коротко остриженной угловатой головой, отказался: в отсутствие младшего брата Ксанфа, заканчивающего первый год службы эфеба, сейчас, кроме него, некому выходить с отцом в море.

  За завтраком Минний рассказал, что уже на другой день после его возвращения четверо его старых друзей - Невмений, Мегакл, Амфий и Полихарм - клятвенно подтвердили его личность перед алтарём Зевса-Херсонаса на агоре в присутствии жреца-басилея Гиппоклида, архонта Гераклида, главного логографа Совета Дамасикла и целой толпы любопытных. Так что он вновь теперь законный гражданин родного полиса.

  На вопрос Евклида, чем он собирается заняться, Минний, снизав плечами, ответил, как о чём-то само собой разумеющемся, что намерен продолжать дело отца - передавать херсонесскому юношеству приобретённые в Афинах знания грамматики, риторики и философии.

  Закончив завтрак все, кроме принявшейся убирать со стола Евтихи, вышли во двор и направились к загруженной винной тарой тяжёлой колымаге. Агел умостил между пифосами корзину с рыбой, прикрытой от солнца сорванной на некрополе крапивой, притрусил её сверху соломой. Парфенокл тем временем подобрал из под копыт и сунул в телегу недоеденную мулами солому. Обнявшись на прощанье по-братски с Агелом, он полез на телегу, уселся на закреплённую между бортами на передке широкую, отполированную до блеска задами ездоков доску, отвязал закрученные вокруг неё длинные ременные вожжи и выехал через распахнутые Дельфом створки ворот на улицу. Следом вышли Минний с Агелом. Старик Евклид, провожавший гостей за ворота, ещё раз напомнил Парфеноклу, чтоб ехал осторожно, не торопясь, а закрывавшему ворота Дельфу наказал долго там не задерживаться - заказов очень много. Закрыв ворота, Дельф в который раз пообещал через два дня вернуться.

  Колымага загрохотала оббитыми железными полосами ободами по узкой, усыпанной толстым слоем битой керамики улочке посёлка гончаров и далее - по пологому склону балки к изгибавшейся дугой по её дну параллельно крепостной стене узкой, вымощенной жёлто-серым камнем дороге.