Савмак. Пенталогия (СИ)

  После установки машин на позиции, по-хорошему, нужно было бы произвести пробные выстрелы и сделать необходимые поправки, но в таком случае пропал бы элемент неожиданности, и скифы могли что-нибудь предпринять в ответ, а Левкон очень рассчитывал на их уверенность в собственной неуязвимости и связанную с этим беспечность. Поэтому старики - командиры катапульт и баллист, осмотрев осторожно вместе с Левконом сквозь узкие бойницы одной из привратных башен ровную и прямую дорогу по ту сторону ворот, уходящую с небольшим уклоном мимо постоялого двора Харитона за западный горизонт (значит, тащить тяжёлый таран будут медленно, и будет время пристреляться), покряхтев и повздыхав, согласились с доводами царевича и прониклись его уверенностью, что в бою, несмотря на необстрелянность их подчинённых, всё сложится хорошо. А если попасть во вражеский таран всё же не удастся, всю вину Левкон заранее берёт на себя.

  На следующее утро, в разгар завтрака (каждая сотня воинов имела пару поваров, несколько казанов, сковород, запас зерна, разных круп, бобов, соли, овощей, вяленой рыбы; каждый день забивались сотни овец, бычков, телят, свиней, пригнанных скототорговцами на прокорм войска, - расплачивался за всё басилевс), боспорское войско было поднято на ноги заполошными криками дозорных, углядевших с привратных башен на западном горизонте медленно надвигающуюся густую, как кисель, серо-коричневую массу.

  Отставив недоеденные миски, воины торопливо надевали шлемы и каски, застёгивали пояса с оружием, хватали щиты и копья и бежали к ближайшим башням, у входа в которые тотчас возникла толчея и давка. Хилиархи и гекатонтархи, первыми поднявшиеся на стену, увидев, что противник ещё далеко и движется медленно, приказали своим воинам вернуться к палаткам и закончить завтрак.

  Басилевс с сыном, братом Левконом, Молобаром, Гиликнидом и Горгиппом поскакали к башне на северном краю лагеря, с которой, как они вчера убедились, открывался наилучший вид на дорогу.

  Небо покрывали тонкие, неплотные облака, сквозь которые, как сквозь наполненные ветром паруса, неярким белым пятном светило низкое утреннее солнце.

  Приглядевшись, наблюдатели на стене скоро заметили ползущий по дороге домик с высокой двускатной крышей, похожий на черепаху или улитку, преследуемую полчищами саранчи. Вне всяких сомнений, то был таран, и он был у скифов, к счастью, в единственном числе.

  Золотой и серебряный блеск украшенных пышными султанами шлемов на северной башне привлёк внимание скифов, державших под прицелом своих луков привратные башни и стены. С полсотни всадников оторвались от левого края своего строя и поскакали туда галопом, натягивая на ходу луки. Но прежде, чем первые меткие стрелы просвистели в узких проёмах, красные, чёрные и белые перья и хвосты с верха башни будто ветром сдуло под насмешливый свист и улюлюканье варваров. Телохранители басилевса хотели отогнать скифов стрелами, но Левкон посоветовал не дразнить степных разбойников блеском шлемов, а переждать в укрытии, пока те ускачут назад. Сам же Левкон с десятком своих охранников, пригнувшись, пошёл по стене, постепенно заполнявшейся лучниками, главным образом из числа меотских всадников (вооружённые копьями и мечами гоплиты - жители городов - пока оставались в резерве внизу под стеной), к воротам. Что до многочисленной женской "обслуги", о которой накануне упомянул в разговоре с царевичем Горгипп, то она к этому времени дружным натиском завладела участком стены к северу от фланговой башни, откуда, словно с верхних рядов театра, могла безопасно следить за ходом разворачивающегося у ворот сражения.

  После того, как скифы, погарцевав минут десять перед опустевшей башней, ускакали обратно к дороге, оба Перисада, Молобар, Гиликнид и Горгипп, сменив свои роскошные парадные шеломы на простые шлемы телохранителей, стали опять без опаски глядеть на неумолимо приближающуюся с запада тёмной грозовой тучей вражью рать. Картина открывалась столь захватывающая и страшная, что царевич Перисад даже не вспомнил о своём вчерашнем намерении самому дёргать за шнур спускового механизма одной из катапульт. Это, конечно, было бы здорово, но только оттуда ничего не будет видно, и юный царевич предпочёл остаться на башне, чтобы увидеть своими глазами, как каменный град и огромные стрелы обрушатся на головы ничего не подозревающих варваров.

  Левкон, в обычном стальном шлеме, расположился среди лучников на верхней площадке северной привратной башни. Скифы иногда постреливали для острастки, но боспорцы на стене были внимательны и осторожны, и не стреляли в ответ - по приказу своих командиров берегли стрелы для настоящего боя.