Савмак. Пенталогия (СИ)

  Ториксаку было двадцать пять лет. Среднего роста, он имел поджарую, атлетичную фигуру хорошо тренированного воина с мускулистыми руками и сильными, чуть кривыми, как и у всякого скифа, ногами, с раннего детства приспособленными цепко держаться за конские бока. Концы его длинных русых волос выбивались из-под серого кожаного башлыка, обшитого по переднему краю и на ушах золотыми пластинками с тиснёными фигурками диковинных зверей и птиц, порождённых буйной фантазией многих поколений скифских мастеров. Боевой кожаный кафтан, подпоясанный наборным пластинчатым поясом, сиял на солнце начищенными широкими бронзовыми пластинами, надёжно защищавшими его грудь и плечи. Прочные тёмно-серые кожаные штаны без всяких прикрас и защиты (в боевых условиях к ним подвязывалась спереди пластинчатая чешуя и поножи, но сейчас в этом не было необходимости) и украшенные такими же, что и на башлыке, только не золотыми, а серебряными рельефными пластинками коричневые полусапожки-скифики довершали его дорожный костюм. На его левом плече висел небольшой круглый деревянный щит, укреплённый по краю толстой бронзовой пластиной и большим бронзовым умбоном в центре в виде пышногривой львиной головы. Такие же умбоны украшали щиты скакавших за кибитками воинов, являясь отличительным знаком тысячи, в которой служил Ториксак. Справа к поясу были подвешены отделанные золотом ножны с мечом, и точильный брусок, а слева - обтянутый зелёной кожей и украшенный золотыми фигурками ширококрылых орлов, длинноухих зайцев и ветвисторогих оленей горит с коротким скифским луком и тремя десятками красных стрел, и небольшая серебряная чаша для питья с двумя крохотными ушками и рельефными изображениями пирующих воинов-скифов на четырёх сторонах. К левой голени поверх штанины пристёгнуты двумя ремешками серебряные ножны длинного узкого кинжала-акинака, - непременный атрибут всякого скифского и сарматского воина, да и многих женщин. Сбруя крупного игреневого красавца коня царского сотника тоже отличалась богатой отделкой рельефного серебряного налобника, закрывавшего всю верхнюю часть головы от носа до ушей, серебряных нащёчников и псалий, с которых свисали длинные пряди павших от его руки врагов, и двух круглых выпуклых серебряных фалер, защищавших широкую мускулистую грудь мерина.

   Скакавшие за ториксаковыми кибитками воины тоже пребывали в полной боевой готовности: помимо щитов, луков, мечей и акинаков, они держали в руках короткие копья, годные и для броска во врага на скаку, и для смертельного укола. Хотя путь был недальний и хорошо знакомый, но дорога часто подступала довольно близко к поросшим непролазными зарослями горам, кишевшим всегда готовыми поживиться чужим добром лесными дикарями-таврами, так что путникам приходились держать ухо востро.

  Старший сын Ториксака, пятилетний Скилак, едва утром выехали из стойбища, перебрался от матери Ашики на облучок передней кибитки, отнял у возницы кнут и, подражая взрослым, принялся грозно понукать и старательно стегать ближних лошадок по крупам и ляжкам, побуждая их пуститься вскачь лихим намётом, так что молодому вознице, поощрявшему своего добровольного помощника одобрительной улыбкой, приходилось постоянно натягивать вожжи, чтобы не налететь ненароком на скакавшего впереди хозяина.

  Сотник Ториксак с жёнами и детьми, которых у него было пятеро мал-мала-меньше: два сына и две дочери от старшей жены Ашики и годовалая дочь от второй жены Евноны, которую он взял в свой дом всего два года назад, и которая уже седьмой месяц носила второе его дитя, держал путь в родную Тавану - племенной центр напитов, где назавтра намечалось большое семейное торжество в доме его дяди Октамасада, отпросившись по такому случаю у своего тысячника Асхара проведать многочисленную родню и показать отцу и матерям подросших внуков.

  Возле брода через небольшую степную речку Бат, бежавшую из восточных предгорий Таврских гор к недалёкому западному краю скифской земли, Ториксак настиг выехавший часом ранее из постоялого двора под Неаполем обоз херсонесских купцов из двух десятков тяжело гружёных высокобортных телег и кибиток, запряженных каждая двумя парами выносливых и неприхотливых скифских лошадей, шедший под охраной нанятых на границе трёх десятков конных напитов, радостно и шумно приветствовавших сына своего вождя.

  Перекинувшись с земляками десятком слов, Ториксак поскакал в голову обоза, где ехали верхами два знакомых молодых купца, Агасикл и Каллиад, с которыми сотник и его жёны не раз обменивались нужными им товарами ко взаимной выгоде и удовольствию. Встретив царского сотника широкими приязненными улыбками, они предложили ему ехать до города напитов вместе. Поскольку Ториксак никуда особо не спешил, он согласно кивнул, и кибитки его жён, к большому неудовольствию малыша Скилака, у которого слуга-возничий был вынужден отобрать кнут, потащились шагом в голове обоза.