Савмак. Пенталогия (СИ)

  Кривозубый Хорёк, увлечённо гнавший криками, стуком и свистом зверей по ущелью в первых рядах, оказался в числе тех двух десятков, кого старший дружинник по прозвищу Заячья Губа (верхняя губа у него была, как у зайца, разорвана пополам) направил в уходивший между отвесных скал на запад овраг на подмогу Медвежьему Хвосту. Хорёк, мысленно ругая себя за ненужную спешку, свернул в овраг весьма неохотно, его охотничий запал сразу пропал: тащить по горам тяжеленную тушу лесного быка было, как для его слабых рук, работой чересчур тяжёлой и крайне нежелательной. Но скоро ему пришлось корить себя за то, что промедлил: те, кто устремились в овраг первыми, вскоре обнаружили добитую воинами Медвежьего Хвоста самку тура и, ухватив за хвост и ноги, поволокли обратно. Хорёк попытался было пристроиться к ним, но парни погнали его вслед другим вверх по протоптанной по колено в снегу узкой тропе, то ломившейся сквозь заиндевелые кусты, то перескакивавшей через лежащие на пути стволы поваленных деревьев, то проваливавшейся в текущий под снегом ручей. Досадуя на свою промашку, Хорёк понял, что ему придётся тащить самого дальнего и наверняка - самого крупного и тяжёлого тура. Оставалось надеяться, что остальным турам удастся уйти из оврага в нависающие обрывистой дугой на западе горы, принадлежащие уже соседнему племени Волка, и тогда Хорёк вернётся вместе с Медвежьим Хвостом в ущелье налегке. Эта мысль побудила его вновь замедлить шаг. Сделав вид, будто подвернул ногу, он всё больше отставал от мелькавших вверху между камнями и деревьями товарищей.

  Но вот отмеченный тёмными кровавыми пятнами след туров и их преследователей вывел из оврага на залитый искристым светом выкатившегося на Большую Спину солнца пологий верх горного хребта. Хорёк остановился. Следы меховых сапог свидетельствовали, что Медвежий Хвост с товарищами, увлечённые охотничьим азартом, углубились в чужие владения, видимо, рассчитывая добить теряющих силы зверей и утащить их на свою территорию до того, как здесь появятся соседи-"волки".

  С осторожностью осмотревшись и прислушавшись, Хорёк ничего подозрительного не обнаружил и скрепя сердце двинулся по тянувшейся между тёмными стволами могучих дубов на запад дорожке, тяжело опираясь на копьё и припадая на будто бы вывихнутую правую ногу. Пройдя шагов триста, он услышал негромкие, радостные голоса. Обойдя покрытый снеговой шапкой огромный крутобокий валун, Хорёк увидел лежащую шагах в тридцати, в заросшем густым высоким кустарником распадке между двумя горными склонами, тёмно-коричневую, с кровавыми подтёками, турью тушу и десяток обступивших её молодых воинов, опутывавших верёвками рога и передние ноги, готовясь волочить её обратно. Чуть дальше, возле перегородившего распадок толстого ствола отжившего свой век граба, застыл чёрной горой в глубоком снегу и второй тур - настоящий гигант, стоивший того, чтоб так далеко за ним гнаться. Вокруг него, восхищённо похлопывая ладонями неподвижную тушу, топтались шестеро старших дружинников, а чуть поодаль, около турьего зада, стояли, переводя дыхание после затяжной пробежки, четверо молодых.

  Медвежий Хвост, скаля в довольной улыбке белые зубы, счищал с широкого лезвия своей секиры кровь налипшим на поваленном стволе граба снегом. Вдруг рядом с ним в шершавый ствол с глухим стуком вонзилась стрела. Хвост инстинктивно присел в наметенный под стволом сугроб, глядя округлившимися глазами на дрожащее на расстоянии вытянутой руки тёмно-серое соколиное оперение вражеской стрелы. Следом за братом вождя попадали в снег, ища укрытия, кто за турьими тушами, кто в заснеженных кустах, старшие и молодые дружинники. Рыская тревожными взглядами по поросшим дубами, грабами и соснами склонам, они торопливо снимали из-за плеч луки (щитов, понятное дело, ни у кого не было), доставали из колчанов и накладывали на тетиву стрелы.

  Хорёк, собравшийся уже было спускаться в распадок к товарищам, увидев, как они попадали в снег, будто поваленные ветром, испуганно присел на дрогнувших ногах и позадковал на карачках за валун. С трепещущим как осиновый лист сердцем, он медленно оглянулся, страшась увидеть нацеленные в спину копья "волков". К его великой радости сзади никого не оказалось: если "волки" не затаились где-нибудь в укрытии (а это было вполне вероятно), путь к бегству пока что был свободен.

  В этот момент он услышал донёсшийся с дальнего склона звучный насмешливый голос:

  - Эй, "медведи"!.. Спасибо, что пригнали нам этих прекрасных быков!.. Благодаря вам, мы сегодня вволю наедимся турьего мяса! Ха-ха-ха!.. А теперь спрячьте ваши луки и стрелы - они вам не помогут! - оставьте возле туш свои топоры в оплату за то, что охотились в наших горах, и убирайтесь, пока мы добрые. Хе-хе-хе!.. Слышишь, Медвежий Хвост! Иначе мы перестреляем вас тут, как глупых зайчат.

  - Эй, это ты, Волчья Пасть?! - крикнул из-за поваленного ствола Медвежий Хвост, узнав по голосу старейшину ближайшего "волчьего" рода. - Эти звери прибежали сюда с наших гор. Мы их убили, это наша добыча.