Савва Мамонтов

Цветаев благодарил Савву Ивановича за согласие быть среди членов-учредителей Комитета по устройству музея. В этот Комитет входили, кроме великого князя Сергея Александровича, знаменитый богач, гофмейстер Ю. С. Нечаев-Манцов, Лазарь Самуилович Поляков, Алексей Викулович Морозов, князь Юсупов, Поленов… Но присутствие в Комитете Мамонтова Цветаеву было дорого. Он пишет: «Из профессоров и художников мечтаем приобрести еще А. В. Прахова, Васнецова и кого Вы укажете».

Так что когда приходите на очередную изумительную выставку на Волхонке, помните: музей создан на пожертвования богачей, и деньги Мамонтова здесь тоже потрудились во славу искусства.

Любопытно еще одно место в цитируемом письме. Профессор торопился с приглашением Саввы Ивановича к активной работе по устройству музея, боялся, как бы его не увлекло, не завертело новое дело. А такое дело у Саввы Ивановича уже было на примете.

Сотворение Шаляпина

1

Второе открытие Частной оперы состоялось 14 мая 1896 года в Нижегородском Деревянном оперном театре. В честь Дома Романовых, в день коронации императора Николая II давали «Жизнь за царя». Мамонтов свое причастие к труппе снова скрыл. Этот второй, возрожденный театр принадлежал Клавдии Спиридоновне Винтер, старшей сестре Татьяны Любатович. Сестер в этом семействе было несколько: Тамара была певицей, тоже оперной, Ольга — революционерка, участница «Земли и Воли».

Решив открывать оперу, Мамонтов собрал актеров Частной оперы, которые, объединясь с новобранцами, в 1894 году совершили длительное турне по городам Сибири, Урала, Кавказа. Кстати, среди певиц в этих гастролях видное место занимала сестра Врубеля Елизавета. Михаил Александрович сообщал о ее успехах другой сестре, Анне: «Во все время путешествия бисировались только две вещи: ария Зибеля с цветами и песня Ольги из „Русалки“. Последняя бисируется постоянно, так что Лиля может быть довольна». Зимой театр давал спектакли в театре Шелапутина.

Племянник Мамонтова, Платон Николаевич, рассказывает в неизданных записках, что, приехав в Петербург, Савва Иванович пошел в Панаевский театр послушать П. А. Лодия, который раньше пел в Частной опере. Шел «Демон». Лодий исполнял заглавную роль, но Савва Иванович был разочарован. Зато ему понравился молодой певец Шаляпин в партии Гудала. О нем сказал: «Слабо развиты верха. Пускай пока привыкает к сцене годика два».

Антрепризу нового своего театра Мамонтов поручил Клавдии Спиридоновне Винтер. Спектакли давали в помещении Панаевского театра. Савва Иванович до поры наблюдал за деятельностью труппы со стороны, но не утерпел и взялся поставить оперу Гумпердинка «Гензель и Гретель». Партию Гензеля исполняла Татьяна Спиридоновна Любатович, партию Гретель — Надежда Ивановна Забела.

«На одной из репетиций, — вспоминала Надежда Ивановна, — еще первоначальных, утренних, я во время перерыва (помню стояла за кулисой) была поражена и даже несколько шокирована тем, что какой-то господин подбежал ко мне и, целуя мою руку, воскликнул: „Прелестный голос!“ Стоявшая здесь Т. С. Любатович поспешила мне представить: „Наш художник Михаил Александрович Врубель“. И в стороне мне сказала: „Человек очень экспансивный, но вполне порядочный“. Оказалось, что Коровин, который писал декорации, серьезно заболел, и заканчивать их приехал Врубель».

Таковы людские судьбы. Служение Мамонтова Любатович возродило в нем тягу к опере. В поисках новых ролей для Татьяны Спиридоновны ему попалась опера Гумпердинка. Случайно заболел Коровин, но совсем неслучайно встретились Врубель и Забела. С этой поры работа в театре стала для Врубеля не заработком, но смыслом жизни, проявлением любви.

Оперная певица Мария Андреевна Дулова не раз была соседкой Михаила Александровича по театральному креслу в третьем ряду, наблюдала, как он слушал свою Надежду, как служил ее искусству. «Он ее обожал! — рассказывает Дулова. — Как только кончался акт, после вызовов артистов М. А. спешил за кулисы и, как самая тщательная костюмерша, был точен во всех деталях предстоящего костюма к следующему акту, и так — до конца оперы… М. А. всегда собственноручно одевал Н. И. с чулка до головного убора, для чего приходил в театр вместе с Н. И. за два часа… до начала спектакля».

Голос Забелы, манера ее игры, изящная, проникновенная, подкупили Мамонтова. Видимо, и Любатович она пришлась по душе, Врубель, кстати, написал их парный портрет в опере «Гензель и Гретель».

Труппа для Нижнего Новгорода подбиралась интересная. Решили начать гастроли четырьмя спектаклями. В «Аиде» пел Секар-Рожанский, в «Демоне» — Цветкова, в «Фаусте» и «Жизни за царя» — Шаляпин. А кто такой Шаляпин, в те поры понимал разве что Тертий Иванович Филиппов, государственный контролер, собиратель русских народных песен. 4 января 1895 года в доме Филиппова на певческом вечере выступил Шаляпин. Этот день и есть начало Большого Шаляпина. По протекции Тертия Ивановича Шаляпин уже 1 февраля подписал контракт с дирекцией Императорского Мариинского оперного театра.