Савва Сторожевский

Ясно было — откуда «ветер дует». По воспоминаниям современников, Шпицберг всех допрашиваемых попросту «запугивал, угрожал сгноить в тюрьме». А игумен Иона рассказал следующее: «Мне самому, когда я служил в военном ведомстве, неоднократно приходилось производить следствие и самому судить. Следователь должен говорить языком обвиняемых. Шпицберг записывал собственноручно и мне не давал читать… угрожал мне… Меня оскорбил гражданин Шпицберг, который сказал, будто бы я обращался к нему с просьбой: если монастырь закроют, то я не знаю, где существовать. Я никогда не обращался и Шпицберг совершенно изменил мои слова…»

Следователь «разобрался» быстро. Решение уже было готово заранее. В июне 1919 года уездный съезд советов принял решение о закрытии монастыря. «Признавая, что монастыри являются не только все еще пылающими очагами контрреволюции и отживших суеверий, но и местами растления гражданской нравственности, — поручить Звенигородскому Совдепу в течение не позже месяца от сего дня выселить все монашеское население из монастырей Звенигородского уезда, просить центральную власть по тем же мотивам подобные же меры провести по всей Советской России и монастыри передать на нужды просветительные и лечебные для детей трудящегося населения…»

Звенигород призывал закрыть все монастыри России! Об этом доложили Ленину.

И Саввино-Сторожевский монастырь закрыли на 70 лет!

Закрытую советскими властями обитель превратили сначала в концлагерь для белых офицеров, затем в колонию для малолетних, секретное КБ, военный санаторий — и так далее. Уникальные храмы-палаты принимали гостей офицерского клуба. А вывезенные ящиками ценности и документы, к сожалению, и в сотой доле не сохранились в архивах и музеях.

Рассказывали и так, что мощи преподобного Саввы пытались вскрывать намного раньше произошедших событий. Фанатичные радетели материализма буквально домогались этого и ждали благоприятного момента, дабы осуществить свой план.

В памяти людей остался знаменитый мятеж жителей Звенигорода, который произошел в мае 1918 года — намного ранее официального вскрытия мощей. Тогда убили комиссара по продовольствию и коменданта монастыря (такая появилась должность), занимавшегося конфискацией зерна. Такого большевики простить не могли. Но сила была еще на стороне народа. Оставалось лишь только подождать.

Разруха и голод сделали свое дело. Нужно было найти виноватых в разгоревшейся войне и в отсутствии элементарного продовольствия. Люди все больше склонялись к пропагандистским рассказам о контрреволюционных действиях монашества и спрятанных в закромах обители «сокровищах», включая хлеб.

Но в 1918 году большевики направлялись не только за хлебом. Им нужны были мощи старца — символ всей окрестной жизни, а также верующей России. Тогда, забрав 600 пудов хлеба, группа товарищей ворвалась в Рождественский собор и стала требовать открыть раку с мощами, дабы убедиться, что они там есть. И они добились результата. Мощи были вскрыты в первый раз.

Звенигородская земля знает нынче много имен своих Новомучеников. Они пострадали не напрасно. Чудом сохранились и мощи преподобного Саввы Сторожевского. Их в 1998 году вернули в монастырь, в построенный самим старцем храм в память победы на поле Куликовом, и они опять почивают у соборного алтаря. История вновь напоминает нам о том, что даже время не властно над народными святынями.

Но как это произошло?

Мощи старца большевики показывали на выставке «Охрана здоровья» при Наркомате здравоохранения. Почему «здоровья»? Наверное, считалось, что многочисленные чудеса по исцелению больных, происходившие у раки святого, как-то противоречили «современной медицине». После закрытия выставки мощи попали в ЧК, на Лубянку. Здесь они могли погибнуть точно так же, как и многие другие останки русских святых. Однако этого не произошло.

В Историческом музее работал тогда член Комиссии по охране памятников архитектуры Московской области Михаил Михайлович Успенский. Однажды по приходе на работу ему сообщили, что его вызывают на Лубянку. Идти, как говорится — недалеко. И он пошел.

Не известно, что передумал он по дороге. Но разговор, который состоялся — поразил сотрудника музея. Чекист вынул из шкафа накрытое материей серебряное блюдо. И отдал Успенскому.

— Что это? — спросил ученый.

— Останки Саввы Сторожевского из Звенигорода. Знаете? Делайте с ними что хотите, а блюдо передайте в ваш музей.

Что было делать с такой неожиданной «передачей»? Михаил Михайлович отвез мощи к себе в загородный дом, который находился в Звенигороде (видимо, чекист знал, что тот из Звенигорода). Но хранить их там было совершенно небезопасно. Ведь сотрудник ЧК помнил — кому он передал блюдо. А значит, если бы возникли какие-то обстоятельства — то немедленно бы сообщил об этом.

Теперь, по прошествии времени, мы знаем, сотрудник ЧК никому ничего не сообщил. А Михаил Михайлович перепрятал мощи в другое место — сложил все так как надо, убрал в сосуд и закопал в землю, в саду, подальше от дома.

И вовремя. Неожиданный пожар уничтожил дом. До основания…