Сберегите цветы полевые

Среди болот и глухомань-лесов,
В зеленом царстве птичьих голосов,
Вросла в бугор крестьянская изба:
В окне — заря,
А над зарей — резьба.

Изба стоит уже полста годов.
Тропинка от нее ведет на Гдов.
Другая — к югу,
                       в дальние края,
Которых и во сне не видел я.

Всему свой срок:
Аукнула судьба…
В разлуке запечалилась изба,
Осталась вековать среди лесов,
В весеннем хоре птичьих голосов.

Мне открывались чудо-города,
Избенке дедовой до них куда!
У каждого свой норов,
                                   голос,
                                            вид,
И каждый не полста годов стоит.

Но если было мне невмоготу,
К былому обращал свою мечту,
Припоминая старый дедов дом.
И он светил мне заревым окном.

ИЗ ДЕТСТВА

Вызревали мы, как горькуши,
Убегали оравой в луга,
Где кислица росла погуще
И покруче Псковы берега.

На кормежку непривереды —
Подчищали сады с корня.
За вихры нас учили деды
Пуще жизни беречь коня.

Увозили в луга с собою
И учили пройти прокос,
Чтоб ложился он за тобою,
Как речной бесконечный плес.

На тяжелом двуконном плуге
Утверждали мужскую стать.
А мужчинам бы на досуге
После пашни в лапту поиграть.

То-то сладко нам пилось-елось,
Словно в сказке —
Все мимо рта.
Знать, полей и покосов милость
Мне запомнилась неспроста.

«Смалу в деревне я рос непутевым…»

Смалу в деревне я рос непутевым —
Мне бы мечтать да играть.
С братом ходили в подлесок сосновый
Хворост к зиме собирать.

В глушь забреду —
От сосенок мохнатых
Глаз не могу отвести,
Хлебом с ладони кормил я сохатых.
Бабочек нянчил в горсти.

— Много ль с такого работника
                                                   толку! —
Брат мне взашей поддавал. —
Зубы, бездельник, положишь на
                                                   полку|
С песен какой капитал?!

Братья корили, наверно, напрасно
И наставляли, как жить.
Мне и поныне мечтается красно —
Песню сложить.

«Тишина на отцовском подворье…»

Тишина на отцовском подворье —
Даже оторопь душу берет,
Поразлилось крапивное море,
Затопило с весны огород.

У дверей лопушатся бурьяны,
На окошках из досок кресты.
И не только в луга и поляны
Пробрались, словно тати, кусты,

Незаметно опутали сердце,
Словно плети,
                     секут по глазам.
Никуда от ответа не деться:
И судья,
          и ответчик —
                               я сам.

Не с того ль тяжелеют туманы,
Тишина загустела водой?
На гумне воронье,
                           как смутьяны,
Все грозятся картаво бедой.

Не кого-то,
              себя виноватю,
Что стою на подворье пустом…
Поглядел бы на полюшко батя…
Даже страшно подумать о том.

На березах —
                   зари угасанье,
Догорает озерная гладь…
Нам достанет любви и желанья
Все понять и душою принять.

УТВЕРЖДЕНИЕ