Сбежать от Питбуля и Булочки

Прогибает спину, хрустнув позвонками. Спина у него как у атлета, треугольником и каждая мышца прорисована, хоть анатомию изучай. За такой спиной стоя, можно ничего не бояться, наверное. Ох…

Разворачивается, брызгая веником на угли. Всё шипит.

— Жарко… — жалуюсь я.

— Да, перестань, баня едва нагрелась.

Выливает ковш воды на раскалённые угли. Резкое шипение и всё обволакивает паром. Ноздри горят. Меня обжигает со всех сторон!

В панике пищу.

— Терпи, Синичка! — горячий веник внезапно ложится мне на плечи.

Задохнувшись, сжимаюсь. Но он не бьёт, только слегка двигается по спине вниз. Это неожиданно приятно. Получаю несколько лёгких шлепков по спине. Не больно!

Растекаюсь, как желе на солнышке, закрывая глаза. Неожиданно прилетает чувствительно по ягодицам.

Дергаясь, возмущено поднимаюсь на локтях. Но Питбуль властно припечатывает меня ладонью обратно.

— Это тебе за капроновые колготки в декабре.

Ещё один удар.

— За короткие шубки!

Ещё!

— За побеги с голыми ногами… — лупит меня. — За украденные деньги.

— Я одолжила! — возмущённо поднимаюсь опять.

Но снова оказываюсь втрамбованной в доски.

— Нет, за деньги тебе, пожалуй, вот это…

Сверху на меня выливается ледяная вода. С визгом, пытаюсь вырваться.

— Лежать! — рявкает он кровожадно.

Раскалённый веник уже опять пляшет по моему телу.

— Потому что за деньги тебе, дуре, в следующий раз может такое прилететь, что никогда не рассчитаешься! Даже за небольшие. И ты доиграешься…

Меня снова окутывает раскалённым паром.

— Не могу больше! — верещю я.

— На спину, — властно.

Переворачиваюсь, закрывая ладонями лицо. Горячий веник ложится мне на живот. В глазах темнеет.

— Руки убери.

Не открывая глаз, настороженно опускаю их вниз.

На лоб ложится ледяная мокрая ладонь.

Оооо… Это божественное ощущение. Проходится по лицу, смачивая мои губы. Исчезает и снова возвращается, ложась уже на шею и немного остужая меня.

Я снова расплываюсь от контраста жара и холода. Касьянов продолжает измываться с паром и веником. Сил нет ни на сопротивление, ни на жалобы. Я улетаю в ощущения, и мне даже, кажется, начинает нравиться это издевательство. До момента, пока опять не прилетает ушат ледяной воды сверху.

— Господи! — вскрикиваю, сжимаясь. — Хватит! Согрелась я!

Бережно удерживает за шею, не позволяя подняться, делая вид, что придушивает.

— Я только начал, — вкрадчиво.

Закрываюсь от него крест-накрест. От этого взгляда и голоса.

Протискиваясь своими пальцами между моими, пленяет одну мою руку, следом вторую. Сжимает их в замок и отводит наверх, раскрывая меня. Рефлекторно сжимаю бедра от его раздевающего взгляда мне в глаза. Мне кажется, что ещё мгновение и… Точно, дура! Поцелует он тебя, как же. Сказал же — неинтересная я. Грубиян! Это, конечно, обижает… Но что поделать? Так ведь даже лучше?

Облизывает свои губы, тяжело сглатывая. А мне кажется, я чувствую их вкус, и они такие же солёные, как у меня.

После очередной порции избиения веником и ледяного душа, мои глаза закатываются.

— Оо… Ну что ж ты слабенькая-то такая? — стягивает меня сверху. — Иди сюда.

Оказываюсь у него на руках. Ставит на ноги. Пошатнувшись, ищу руками опору. Прижимает к себе. От соприкосновения наших практически обнажённых тел, выпадаю из реальности окончательно. Я никогда не касалась так с мужчиной. Он большой такой, рельефный… Мой взгляд скользит по линии его челюсти. И приоткрытые губы так близко опять…

Я ничего не соображаю, хватаясь за его плечи, чтобы не рухнуть. Колени совсем не держат. Делает пару шагов, увлекая меня за собой под ведёрко, висящее под потолком. И только когда он дёргает за шнур, я соображаю, что на нас сейчас снова обрушится жидкий лёд!

Вскрикивая, рефлекторно вжимаюсь в него, чтобы избежать пытки.

В его голубых глазах всё расплавленно и отражается пламя. Вода льётся по нашим телам, его губам… Я завороженно смотрю на них, плавая на грани потери сознания. И, видимо, я его теряю. А дальше меня глючит, что он прижимается своими губами к моим.

Меня кружит… Колени окончательно подкашиваются. Я словно ныряю под толщу воды, звуки отдаляются… Перед глазами точки пляшут. Подлетаю вверх!

— Ой… — с досадой. — Неправильная ты, Синичка, царевна, — слышу откуда-то издалека его приглушённый голос. — Очнуться должна была, а не в обморок грохнуться! Сказки что ли не читала….

И куда-то лечу… лечу… лечу…

************************

Свернувшись под простыней и пледом за моей спиной сопит Снегурка. Чаю глотнула и вырубилась. На лбу мокрое полотенце. Перегрелась немножко. Снегурочки, оказывается, существа не теплостойкие.

Ощущаю, как её спина прижимается ко мне сзади. Софа маленькая… Мне приятно и больно от этого уютного ощущения. Я по нему скучаю.

Нахрен я её поцеловал вообще? Спонтанно вышло! Не поймал эмоцию.

Охренительно ты целуешься, опер. Жена сбежала, Синица в обморок грохнулась. Прямо вдохновляет!