Сбежать от судьбы или верните нам прошлого ректора! (СИ)

– Так, кошмар с лица убрать, букли эти распустить, про ногти ничего не говорю, они мне нравятся.

Я снова села, а встала только спустя два часа. Макияж подчеркивал мои глаза, делая их более выразительными, губы были чуть тронуты блеском, волосы уложены в объемный пучок на затылке, пару прядок были пушены около лица. Удовлетворенно кивнула. Потом надела платье и повернулась к бабуле и Але.

– Супер, – высказалась подруга, которая к слову выглядела тоже ошеломительно.

– Красавица, – это уже ба.

Улыбнулась, затем мы сели и стали ждать. Мое сердце билось быстро и четко, внутри летали взбешенные бабочки, голова чуть кружилась.

– Мир, – шепотом обратилась ко мне Аля.

– М?

– А вы уже... ну...

Я засмеялась.

– Нет.

– Нет?! – удивилась подруга.

– Говорят, мы – девы мщенья,

Как выносит нас земля,

Прочь откиньте все сомненья,

Это вовсе не брехня!

Ой-ля-ля, ой-ля-ля,

Это вовсе не брехня,

Ой-ля-ля, ой-ля-ля,

Эх-ма! – напела я и ехидно улыбнулась.

Бабушка с Алей вытаращились на меня.

– Ведьма! – с поразительным единодушием выдохнули они.

Я пожала плечами. По комнате разнесся дружный смех.

Вот пришло время, выходя, я накинула белую мантию, глубоко вздохнула и пошла навстречу своей судьбе.

Спускаясь по лестнице, не видела никого и ничего, только моего аморта, стоящего рядом с волхвом.

Он во все глаза смотрел на меня, в его глазах, было обещание, такое огромное обещание, что мол: отольются кошке мышкины слезки. В смысле получу я за свою месть по всей программе. А уж когда я, спустившись с лестницы, закружилась на месте, и мантия слетела с плеч, показывая платье во всей красе, я откровенно пожалела о том, что затеяла всю эту месть. «Отрабатывать» теперь придется по полной программе, даже, наверное, сверхурочно!

Но вот я, наконец, подошла к Даринеру, он очень нежно взял мою руку и волхв начал церемонию.

Мой ректор улыбался мне мягко, нежно, но одновременно с этим так... самодовольно! Я не знаю, как у него получается так улыбаться, но я от этого тащусь! (Только тс-с! Это секрет!)

Голос волхва доносился до меня словно через вату, первые отчетливые слова были:

– Согласен ли ты, Даринер мин Самитрэн, граф Домилосский, эльгерцог Криантанский (прим. эльгерцег – наследный сын герцога) взять Аралимираин мин Тадиа в законные жены...

И снова вата в ушах.

– Я, Даринер мин Самитрэн, граф Домилосский, эльгерцог Криантанский, беру тебя, Аралимираин мин Тадиа, в законные жены, клянусь быть с тобой в богатстве и бедности, болезни и здравии, пока смерть не разлучит нас.

– Согласна ли ты Аралимираин мин Тадиа взять Даринера мин Самитрэна, графа Домилосского, эльгерцога Криантанского в законные мужья...

Снова вата, а потом... все молчат, а я осознаю действительность с трудом, смотрю в глаза Дара и забываю обо всем на свете.

– Ежик, – шепчет он, – если ты не произнесешь слова клятвы, я точно запру тебя в башне и буду пытать до тех пор, пока ты не согласишься выйти за меня замуж.

Показываю ему кончик языка.

– Я, Аралимираин мин Тадиа, беру тебя, Даринер мин Самитрэн, граф Домилосский, эльгерцог Криантанский, в законные мужья, клянусь быть с тобой в богатстве и бедности, болезни и здравии, пока смерть не разлучит нас.

Волхв снова начал что-то болтать, что именно? Не знаю, и честно говоря, мне фиолетово, я не особо религиозна. Важнее сейчас была многообещающая улыбка Дара. А потом он наклоняется ко мне. Наблюдаю, как его губы медленно приближаются к моим, закрываю глаза, и потом как вспышка – долгожданное соприкосновение, и водоворот эмоций!

Обхватываю аморта за шею, стремясь быть ближе, в голове ни одной мысли, они все убежали праздновать мою свадьбу. Руки... мужа сначала осторожно, а потом все настойчивее обнимают за талию и прижимают к себе.

Затем он чуть отстраняется, открываю глаза и ловлю его взгляд. Сердце сжимается, и я, больше не в силах сдерживать маленький секретик, который бьется внутри, выдыхаю:

– Люблю тебя.

Его глаза вспыхивают и он отвечает:

– Люблю тебя, ежик.

Потом улыбается очень хитро и спрашивает:

– Ежик, для тебя банкет принципиально важен?!

– Не-а, – отвечаю тут же.

– Это хорошо, – говорит он, быстро целует меня, а потом громко говорит: – В общем, спасибо, что пришли, вас ждет развлекательная программа и пиршество, а мы вынуждены вас покинуть.

И не дожидаясь реакции от ошеломленной публики, мы исчезаем в вихре портала.

Появляемся мы в светлой комнате, на рассмотрение интерьера у меня просто нет времени, так как аморт настойчиво целует, прикусывая мою нижнюю губу. Я отвечаю со всей страстью. Эмоции кружат голову, опьяняют хлеще любого алкоголя. Чувствую, как волосы рассыпаются по спине, а муж пропускает их сквозь пальцы, затем массирует мне затылок, при этом его другая рука блуждает по моему бедру.

А потом он внезапно разворачивает меня спиной к себе, я замираю, немного шокированная сим действием.

– Дар? – спрашиваю я, чувствую поцелуй в шею.

– ш-ш-ш, мне кажется, я ждал вечность, чтобы коснуться тебя, – шепчет он и целует в плечо, его руки гладят меня по животу, рождая сотни мурашек, разбегающихся по моему телу.

– Всего-то два месяца, – все же не могу ехидно не заметить.